— Но разве войны против неверных не святое дело? — спросил Томас.
Анна отвернулась, и он понял, что не следует настаивать на ответе, и задал другой вопрос:
— Сейчас стало приходить больше воинов, верно? Они возвращаются?
— Вы сами это видите, Томас.
— Даст Бог, вернется и старший брат Элинор?
— Она давно не имела от него никаких вестей и очень обеспокоена, хотя старается не показывать этого. А уж когда она видит, с какими ранениями сюда приходят, можете представить, что за мысли у нее появляются.
— Не могу не сочувствовать ей, сестра.
— И еще ее весьма беспокоило ваше молчание, брат, — продолжила Анна и после некоторого колебания договорила: — А также состояние здоровья вашего родственника.
Томас опустил глаза, увидел свои покрытые дорожной грязью башмаки.
— Я уже говорил, — пробормотал он, — что не с кем было послать известие. Сожалею об этом.
— Понимаю вас, брат.
О, это тебе дано, подумал он: хорошо понимать других! В этом с тобой, пожалуй, никто не сравнится здесь, в Тиндале.
Он хотел надеяться, что если его ложь разоблачена, то, по крайней мере, всего лишь одним человеком.
Элинор он увидел первой и уж потом — идущего вслед за ней коронера Ральфа, чье появление, как всегда, не могло означать ничего приятного. Сейчас это подтверждалось и выражением лица настоятельницы.
— Что-то произошло, видите? — Томас кивком головы показал на приближающуюся пару.
Ральф стесненно поздоровался с Анной, кивнул Томасу.
— Сожалею, но приходится беспокоить вас, — сказал он, обращаясь куда-то в пространство между ними.
— Всегда готова помочь вам, Ральф, — любезно ответила Анна. — Если смогу, конечно.
— Благодарю вас, сестра, — с такой же любезностью, однако по-прежнему не глядя на нее, проговорил он и умолк.
Сестра Анна вопросительно посмотрела на Элинор и, не дождавшись объяснения, продолжала, обращаясь к Ральфу:
— Давно не было вас в Тиндале, сэр. Я подумала, что вы отправились вслед за вашим родственником ко двору. Набраться светских манер. Они у вас заметно улучшились, насколько я замечаю.
Ее колкости не были, видно, большой неожиданностью для Ральфа. Он сплюнул и довольно добродушно проговорил:
— Я не из тех, кто ошивается при дворе, вы знаете это, сестра. — И добавил без обиняков: — Я притащил вам труп.
Но Анну трудно было ошеломить этим сообщением: служение в лазарете приучило ее ко многому. И ответ монахини был подобающим.
— Я и не думала, сэр, — сказала она, — что вы пожаловали, чтобы почитать нам любовные стихи.
Доброжелательная улыбка приятно смягчила ироничность слов.
— Да, — поддакнул ей Томас, — хорошие свежие трупы куда больше в духе нашего коронера.