Заканчивалось письмо такими словами: «Полагаю, ты, наверное, уже поняла, дорогая дочь, как понял я сам, что, как только люди начинают сражаться за власть, неминуемо льется кровь, и этого, увы, не избежать…»
Таким образом, в душе его дочери рождалось и зрело беспокойство не только за судьбу ее маленького монастыря, но и всей Англии.
Коронер Ральф опустился на колено в липкую грязь и осторожно ощупал шею лежащего мужчины. Кожа у того еще сохраняла тепло, но пульс не прощупывался.
— Он умер, Кутберт, — сказал Ральф своему помощнику. — Но не так давно.
Оба молчали, прислушиваясь; лес, окружавший их, тихо шумел, отвечая непрекращающемуся дождю; изредка сквозь этот глуховатый шум прорывался птичий щебет.
— Убийца, верно, далеко не ушел, — еле слышно проговорил помощник.
Ральф кивнул.
Помощник выпрямился, вытащил меч из ножен и устремил взгляд на ближайшие к дороге кусты. Все посторонние шумы смолкли у него в ушах. Он шагнул в просвет между мокрыми ветвями и скрылся.
Ральф проводил его взглядом и снова обратил свое внимание на мертвого. Тот лежал лицом вниз. Возможно, он упал с коня, когда на него напали разбойники?
Но шея не сломана, и коня нигде поблизости не видно. Впрочем, его могли увести. Ральф снова пригнулся, чтобы осмотреть обувь убитого. Непохоже, чтобы в таких башмаках ехали верхом: подметки стерты, кое-где неумело залатаны. Нет, этот человек, когда был жив, много и долго шел пешком. Ну, может, иногда удавалось подъехать на повозке.
Коронер приподнял труп за плечи и перевернул на спину. И тотчас, как у тяжело раненного оленя, у мертвеца вывалились кишки, хлынула кровь. Зрелище было ужасающим. Это уж точно не случайность, решил Ральф, и не самоубийство. Это явное убийство. И уж, конечно, не с целью грабежа. Но зачем тогда? Из любви к искусству? Его губы скривились в усмешке.
Он снова поднялся, устремил взгляд на притихший густой лес. Дождь стал неслышен. Даже птицы умолкли. Кто же, черт возьми, скрывается сейчас в этой чаще? Кто убийца? Далеко уйти он не мог: труп еще не остыл, а лес такой густой, что передвигаться по нему нелегко. Зато прятаться удобно. Однако, возможно, убийца был на лошади и давно ускакал. Тогда ищи-свищи!
Ральф внимательно оглядел размокшую дорогу. Следы конских копыт и человечьих ног можно было без труда различить, но о чем это говорило? Мало ли кто, пеший или конный, пробирался по ней в сторону Тиндала, чтобы найти там приют и пищу перед приходом ночи? Тьма наступает рано в это время года, и мало ли какие опасности подстерегают путников на ночной дороге?