— Это ты про Нину Васильевну? — спросила Нюра.
— Про неё. Она, конечно, ещё молодая, нигде не работала. Ну, вот на нас и учится. Конечно, каждому охота свою зарплату оправдать… Одни строят, другие ломают, третьи работать мешают. Кому что назначено. Много она нам навредила. Одно дело — план не выполняем, а другое — получка не та. В эту получку мне триста шестьдесят три рубля вывели. И всё из-за неё… Как тут с ней быть, прямо не знаю!..
— Вы шарахаетесь от неё, ровно она заразная. А ты попробуй заведи с ней дружбу — вот тебе и вся техника безопасности кончится.
— Ты что, смеёшься?
— Никакого тут смеха нет. Пригласил бы её по-культурному в кино или на танцы… Бестолковые вы тут все.
— Я думал, ты чего-нибудь деловое предложишь, — с досадой сказал Митя. — Разве она со мной пойдёт? Первое дело — рыжий. Второе — ноги коротки, ростом ниже её. Танго, например, прикажет танцевать — разве у меня получится танго?
— Не обязательно танго, — сказала Нюра. — Рассказывал бы ей что-нибудь. Когда не надо, так голова шумит от твоего разговора.
— Разговор у нас тоже с ней не выйдет. Она такие слова произносит, что и не поймёшь не пообедавши. На собрании сегодня сказала «апломб». А ты знаешь, что такое апломб?
— Апломб — это когда дурак считает себя сильно умным, — вдруг сказал Андрей.
— Вот кому с ней надо дружбу завести, — встрепенулся Митя. — Правда, Андрей Сергеевич. Парень ты рослый, слова знаешь…
— Ты это всерьёз? — спросил Андрей.
— Конечно, всерьёз. Андрей Сергеевич, мы всем нашим коллективом будем тебя просить.
— Прекрати эти разговоры, — оборвал его Андрей и ещё ниже надвинул на глаза кепку.
Но разговор в вагоне Андрею пришлось вспомнить через несколько дней, когда постройком организовал культпоход молодёжи в цирк. Строителей пошло много, и когда стали рассаживаться, получилось так, что места Андрея и Нины оказались рядом. Было ясно, что перед выдачей билетов Митя провёл солидную организационную работу. «Ладно, завтра я с ним поговорю!..» — подумал Андрей.
Представление началось. На арене бегали сытые лошади, гулко стуча ногами о парапет и забрасывая зрителей первого ряда опилками. Дирижёр махал палочкой, смотря вниз, и в паузах музыканты переворачивали валторны и вытряхивали из них слюни.
Андрей рассеянно смотрел то на оркестр, то на людей в униформе, то на рыжую голову Мити, сидевшего далеко, во втором ряду, чувствовал запах духов, исходящих от Нины и настойчиво молчал.
— Что вы такой хмурый? — спросила она.
— Есть с чего хмуриться: заваливаем план. К этому трудно привыкать… — сердито ответил он и снова замолк.