— Вы теперь со сварщиками работаете, Нюра? — спросила Нина.
— Да. Я работаю и вот она, Лида.
— Так вот, слушайте, девочки. Как только на каркасе начали нагонять план, ребята вошли в азарт. Сегодня это было особенно заметно. Если вы увидите, что сварщики не прицепляются или работают без поясов, сразу извещайте меня… Только всё это между нами, хорошо?
— Яковлеву хоть говори, хоть не говори! Как об стену горох, — сказала Нюра.
— А кто работает с Арсентьевым? — спросила Нина с едва заметным смущением.
— Я работаю с Арсентьевым, — ответила Лида. — Да он всегда цепляется. И что вы так за нас хлопочете, прямо не знаю… Что вам за дело?..
— Если Нюра упадёт сверху, будет вам до этого дело?
— Так ведь Нюра — подруга!
— Когда вы проработаете здесь месяц или два, многие станут вашими друзьями и подругами… Это что? — спросила вдруг Нина почти с испугом.
— Где? А-а, разве не знаете? Соска. У нас ребёнок есть.
— Какой ребёнок?
Нюра сняла накидку, и Нина увидела между спинками двух соседних кроватей младенца, спящего на широкой пуховой подушке.
— Он чей?
— Наш, — принимаясь за прерванное вязанье, объяснила Нюра. — Нашей комнаты. А родила Маруся — она сейчас с работы придёт. У нас для таких организована «Комната матери и ребёнка». А мы постановили не отдавать его. У нас родился, мы и воспитаем. Из четверых у нас одна всегда дома… Ты вот, Лида, гляди, легче с парнями. Гулять, гуляй, да не загуливайся.
— Ладно тебе! Пора на вечер собираться.
— Погоди, сейчас Маруся придёт. — Нюра критически оглядела наряд Лиды и спросила: — Ты так и собралась идти?
— Так. А чего?
— Больно косынка у тебя скучная…
В это время вошла худенькая девушка лет восемнадцати. Это была та самая крановщица, которая подавала плиты на шестнадцатый этаж, чтобы Нина могла дойти до лестницы. Ни с кем не здороваясь, она сразу прошла к ребёнку, наклонилась над ним и спросила:
— Всё кашляет?
— Да нет, вроде лучше, — ответила Нюра. — Мы сейчас на вечер пойдём, У тебя косынку взять можно?
— Бери, — разрешила Маруся. — Я своё отгуляла…
Она села на кровать и стала кормить ребёнка, глядя в окно, на вершину одинокого дерева. А Нюра, тихонько напевая и уже настраиваясь на весёлый лад, переоделась и начала пудриться.
— А отец его бывает у вас? — спросила Нина.
— Отца на канатах тянуть ни к чему. Без него управимся, — ответила Маруся, всё так же глядя в окно. — Вы там скажите, чтобы легче топали.
— Я бы ему глаза повыкалывала! — подумав, сказала Лида.
— Зачем это всё? Я уже запахала свою любовь, — возразила Маруся, прислушиваясь к весёлому шуму, доносившемуся из красного уголка.