Обширное Хранилище все не кончалось, зияя все новыми пещерами.
Когда они нашли того, кого искали, он стоял на коленях в середине пустой площадки, покрытой пылью, подняв лицо к блестящему видению, в которое превратился далекий теперь «Небесный луч». Шкуродеры окружили незнакомца узким опасливым кругом, всматриваясь в несчастного сквозь игру теней. Глаза у человека были открыты, но казалось, что он никого не видит. Он тоже был скальпером — легко можно было догадаться по ожерелью из зубов, которое он носил поверх кольчуги. Кожа его была темной, как у кетьянца, а борода грубо заплетена по-конрийски, но ничего из одежды этого народа на нем не было. Поначалу из-за тусклого далекого света, он показался выпачканным смолой. Темно-красного оттенка не разглядел никто из Шкуродеров, пока не подошли на расстояние нескольких шагов.
— Кровь, — первым пробормотал Ксонгис. — Он дрался…
— Рассредоточиться по периметру! — закричал Сарл остолбеневшей экспедиции. — Живо!
Шкуродеры рассыпались и, позвякивая оружием, ринулись выстраиваться шеренгой в темноте вокруг незнакомца. Ахкеймион, вместе с Капитаном и остальными, тоже подошел поближе, держа рядом Мимару на расстоянии вытянутой руки. Они собрались возле неизвестного, встав так, чтобы не заслонять свет. Повинуясь взгляду или движению лорда Косотера, Ксонгис бросил щит на пол и встал на колени рядом с неизвестным скальпером. Ахкеймион перешагнул щит, заметив, что в центре его украшали три ссохшиеся головы шранков, соединенные подбородками. Если раньше Мимару приходилось удерживать, теперь она сама тянула его за плащ, молча призывая отойти подальше. Когда он оглянулся на нее, она кивнула на незнакомца, устремив взгляд ему на колени.
Охотник держал руку, зажав между ладонями ее пальцы, как дорогой ценой отвоеванное золото…
Отрезанную женскую руку.
— Я его знаю, — сказал Киампас. — Это Заступы. Он из Кровавых Заступов.
При этих словах замызганное лицо перекосилось. Впервые потемневшие глаза оторвались от «Небесного луча», который пламенел на тесном горизонте. Казалось, взгляд незнакомца выискивает промежутки между склонившимися к нему лицами.
— Свет… — прошептал Заступ. Он прижал отрубленную руку к щеке и, покачиваясь из стороны в сторону, прикрыл глаза. — Я же обещал тебе свет…
Ксонгис положил руку на плечо незнакомцу, и тот вздрогнул.
— Что произошло? — спросил императорский следопыт. Суровость его тона смягчалась переливами джекийского акцента. — Где твоя артель?
Человек посмотрел на Ксонгиса как на помеху, грубо вторгающуюся в его мир.