— Да, это не «Хорьх Адмирал» — заметил Ганс. — А что, лейтенантской формы не нашлось? — недовольно спросил он у напряженно крутящего руль Куно.
— Решили, что нижних чинов Ге-Пе-У будет меньше проверять, — ответил Куно, притормаживая у стоящего у обочины фургончика. Из-за фургончика выскочил Кнохляйн, тоже в армейской форме и сразу заскочил в «кюбельваген».
— Поехали, до прибытия первых частей осталось меньше десяти часов, а нам еще с русскими договариваться, — нетерпеливо бросил он и, обернувшись к Нойнеру, спросил:
— Удивлен, Ганс?
— Есть немного…
— Не стоит. В фургончике — кое-какие подарки для русских и семья одного из…, — Фриц показал вверх, — сам он скрыться не пытается, слишком известен, зато помог нам. Ну и мы в свою очередь, его семью увезем.
— А как на это посмотрят русские? — несмотря на попытку казаться невозмутимым, удивление Ганса не разглядел бы только слепой.
— Для этого и везем подарки, — сухо ответил Кнохляйн, передал Нойнеру пару листов бумаги, кинул. — Почитай, твоя легенда, — и отвернулся, якобы разглядывая дорогу. «Волнуется — внезапно подумал Ганс, — еще бы, узнать о своей судьбе такое». Да, вовремя в руки начальства попалась аппаратура из будущего. Несколько человек из их полка исчезло еще вчера, видимо тоже получили весточку о будущей судьбе. О судьбе же своего комбата Нойнер узнал совершенно случайно, посыльный из гестапо просто перепутал и передал предназначенный для Кнохляйна пакет ему. «Пытки в английском лагере, повешение — врагу не пожелаешь. Цивилизованные англичане, надо же. Неужели русские большевики в этом отношении лучше? — разглядывая в окно проносящиеся восточно-прусские пейзажи, думал Ганс. — Что нас ждет?»
Ехали спешно, но все же несколько раз останавливались, чтобы дозаправить фургончик и слегка размяться после долгого сидения в автомобилях. На одной из остановок Нойнер сумел получше рассмотреть пассажиров фургончика. Высокая, худощавая фрау, примерно одного возраста с ним и двое детей. Мальчишка, постарше, с интересом разглядывал всех, а маленькая, лет пяти девочка, так и проходила все время, вцепившись в руку матери. Кого напоминали дети, Ганс так и не вспомнил, а в полученном им письменном инструктаже ничего об этом не говорилось. Впрочем, меньше знаешь, крепче спишь, философски решил бывший оберштумфюрер Ганс Нойнер, а ныне обер-фельдфебель отдельного батальона при штабе группы армий Ганс Клосс.
Первые встреченные ими посты фельджандармерии даже не останавливали небольшую колонну, удовлетворившись беглым разглядыванием издалека висевших на лобовом стекле пропусков с характерной черной полосой наискосок. Зато этот, включавший десяток вооруженных пистолетами-пулеметами унтеров и рядовых, во главе с лейтенантом, оказался более бдительным. Или сказывалось то, что прямо напротив, метрах в пятистах от будки поста, поперек дороги торчала импровизированная баррикада из пары разбитых танков типа 38(т) без башен, рядом с которыми стоял часовой в русской форме с автоматической винтовкой?