— Вон оно, глядите! Оно здесь, здесь, глядите!
Все обернулись на крик. Чуть поодаль от остальных с воздетыми к потолку руками стояла сестра Маргарита. Она сбросила вимпл и запрокинула голову, словно показывая, что творит с ее лицом тик. Левая нога дрожала так, что и под грубой тканью рясы не скрыть. Казалось, та дрожь подчинила себе каждый мускул, каждый нерв Маргаритиного тела.
— Сестра Маргарита! — без тени волнения позвал Лемерль. — Сестра Маргарита, что с тобой?
Истощенная Маргарита с трудом остановила на нем взгляд, открыла рот, но не издала ни звука. Ее левая нога задрожала еще сильнее.
— Не трогай меня! — крикнула она сестре Виржини, которая бросилась ей на подмогу.
— Сестра Маргарита! — Сей раз в голосе Лемерля звенела тревога. — Если можешь, подойди ко мне.
Маргарите явно хотелось подойти, да ноги не слушались. Подобное я видела в гасконском Монтобане: сразу несколько местных жителей мучились виттовой пляской. Однако тут дело было в другом. Маргаритина нога дергалась точно по воле злого кукольника, а лицо безостановочно кривилось.
— Она притворяется! — процедила Альфонсина.
Маргарита обратила к ней перекошенное лицо, а тело ее застыло в неестественной позе.
— Помогите! — пролепетала она.
Изабелла молча следила за страшным спектаклем и лишь сейчас подала голос.
— Теперь видите? — глухо осведомилась мать настоятельница. — Она одержима, в нее вселился злой дух.
Лемерль не ответил, но вид у него был очень довольный.
«Одержима! Одержима!» — зароптали сестры. Слово, которое долго носили за пазухой, теперь напоминало назойливую муху.
Лишь Альфонсина недоверчиво поджала губы.
— Пустая суета, — пробурчала она. — Это тик или паралич. Вы что, Маргариту не знаете?
Про себя я с ней согласилась. Волнующих событий в последнее время хватает, как тут голову не потерять, особенно чувствительной Маргарите? Тем паче Альфонсина все сильнее харкает кровью и затмевает ее.
Зато Изабелле сомнения не понравились.
— Подобные случаи давно известны! — разозлилась она. — Кто ты такая, чтобы спорить? Или ты больше всех знаешь?
Альфонсина, явно не ожидавшая такой отповеди, закашлялась. Я отчетливо слышала, как она надрывает горло, выжимая из себя хрипы. Будь Альфонсина благоразумнее, пила бы микстуры, которые я ей приготовила, и обмотала бы шею шарфом. Увы, мои советы и снадобья Альфонсину не излечат, а лишь замедлят развитие недуга. От чахотки сиропом не спастись.
Маргарите легче не становилось. Дрожь охватила ее правую ногу — теперь обе ноги танцевали пугающий танец. Маргарита взирала на ноги с ужасом: казалось, они существуют отдельно от тела, раскачивая его из стороны в сторону. «О-дер-жи-ма!» — все громче и явственнее разносилось по часовне.