Тем временем я методично запугиваю свою ученицу фактами и вымыслом, которые почерпнул из многих книг, как духовных, так и светских. Вроде бы успокаиваю ее страхи, а сам искусно подпитываю их байками и небылицами. Ужасов в мире хоть отбавляй: поджоги, отравления, колдовство, одержимость — отец Коломбин знаком с ними не понаслышке и четко представляет, как претворить жуткий вымысел в явь. Богатый жизненный опыт — отличное подспорье для обмана; так, у мадам де Севинье[44] я встречался с самим Жаном Боденом[45], знаменитым юристом, и чуть не умер от скуки, слушая его бесконечные россказни. Остальные примеры из исторических трудов — Эсхила, Плутарха и, конечно, из Библии… Клемента не ведает, что имена демонов, к которым она взывает в бреду, большей частью — тайные и забытые имена Господа. Это ее воспаленный мозг превратил их в богохульства.
Ученица моя не спит которую ночь. Глаза у нее запавшие, красные, губы белесые. Порой я перехватываю ее взгляд, брошенный якобы тайком. Интересно, подозревает ли она меня. Впрочем, для Изабеллы уже слишком поздно. Немного ипомеи, и я подавлю ее бунт на корню, хотя зельем воспользуюсь лишь в случае крайней нужды. Хочу сразить Арно наповал. Его надежды рухнут раз и навсегда.
Единственное утешение моей ученицы — воскресный праздник, день Успения и Вознесения Святой Девы Марии. Вот так парадокс! Монастырь отвоеван у еретической святой, значит, можно уповать, что Богоматерь узрит печальное наше состояние и поможет. Так искренне считает Изабелла и молится с удвоенным пылом. Я тем временем готовлю защиту от нечистой силы — множество латинских заклинаний и еще больше ладана. В день светлого праздника ни один демон к нам не проникнет!
Сегодня рано утром ко мне в сторожку явилась Жюльетта. Я это предчувствовал и не растерялся — тотчас оторвал взгляд от книг и посмотрел на нее. В чистом вимпле она была сама чопорность, ни одна кудряшка из-под накрахмаленного льна не выбивается и не смягчает ее бледное лицо. «Речь пойдет о Перетте, — догадался я. — Нужно утроить бдительность».
— Жюльетта, неужели солнце уже взошло? От тебя светлее стало в скромном жилище моем!
Выражение ее лица красноречиво показывало, что для лести сейчас не время.
— Довольно, Ги! — В ее голосе слышалась не злость, а скорее тревога. — Не впутывай Перетту в свои игры. Она же не понимает, сколь они опасны. Представь, что случится, если ее разоблачат.
Я промолчал, и Жюльетта добавила:
— Лемерль, она же еще ребенок!
Ах вот в чем дело! Материнский инстинкт взыграл. Попробуем отвлекающий маневр.