Обеспокоенный Лемерль возжелал немедленно осмотреть место происшествия. Я вернулась к своим обязанностям. Мать Изабелла не скрывала недовольства тем, что я сопровождала Лемерля в Барбатре, но его объяснение — мы отнесли еду и целебные снадобья бедной семье — нехотя приняла. Меня отправили на кухню чистить овощи для ужина, и я спокойно все обдумала.
Слишком много совпадений! Неделю назад я ездила в Барбатре, и именно в тот день исчезла Перетта. Сегодня Маргарита видела призрака тоже в мое отсутствие. Оба раза я была с Лемерлем. Он увозил меня специально, чтобы не вмешивалась. А ведь окажись я на месте, непременно вмешалась бы! Но зачем ему все это? «Розыгрыш», — сказал он, вручая мне красящие таблетки. Фальшивый призрак монахини в чепце — тоже розыгрыш? Клемента легко согласилась бы в нем поучаствовать. Только зачем Лемерлю два жестоких розыгрыша подряд? Излишнее внимание к монастырю и своей персоне ему совершенно ни к чему. Лемерль хитер как лис, и для розыгрышей наверняка есть веская причина, просто я ее пока не вижу. Выяснить бы, кто изображал призрака и как ему удалось буквально сквозь землю провалиться… Но второй «розыгрыш» поднял такую суматоху, что теперь ни одна болтушка рот не раскроет. Лемерль на это и рассчитывал? Сколько мелких поблажек с отсроченным платежом он сделал? Сколько помощниц завербовал? Альфонсину? Клементу? Антуану? Меня?
В монастыре воцарился раздор, сестринская сплоченность низвергнута и выброшена за ненадобностью, подобно статуе нашей покровительницы. В наказание за праздность Клементе целую неделю велено рыть ямы для отхожих мест, только ей не до этого. Неужели мерзкий запах ее нынешних работ отвратил Лемерля? Или жестокое непостоянство у него в крови? Черным дроздам нравится портить плоды: то тут клюнут, то там, и ни один им не гож. А Клемента его любит? Мечтательная отрешенность, несчастный вид, когда Лемерль ее не замечает, говорят «да». Вот дура! Жермена Клементе больше не нужна, хотя вызвалась помочь ей с ямами — что угодно, только бы быть рядом.
Сегодня утром удалось наконец поговорить с Переттой, но та была на редкость беспокойной и рассеянной, и я ничего не добилась. Может, злится на меня? Перетту же не поймешь. Рассказать бы ей про Лемерля, про Флер, про оскверненный колодец, но мое молчание — залог дочкиной безопасности. Нужно в это верить, иначе с ума сойду. Поэтому я храню секреты от подружки и стараюсь не обижаться на ее холодную отчужденность. Без Перетты мне плохо, но без Флер куда хуже. Верно, в моем ледяном сердце хватает места лишь одной.