Не разочаровать оправданные ожидания, не обмануть доверие, здесь это самое важное. У всех беззащитных есть право требовать этого от нас. Но если мы будем стрелять там, где сталкиваемся с вооруженным сопротивлением, то не обманем ли мы тут как-нибудь чье-то доверие? Нет, даже доверие его матери или его жены. Мы делаем только то, что каждый ожидает от нас. Зато, с другой стороны, мы обманем доверие, если не будем стрелять там, где нужно прикрыть своих нашим огнем. Мы обманем доверие наших товарищей, обманем доверие их матерей, жен и детей, доверие родины, обманем доверие всех тех, кто ожидает нашей защиту. Вот в этом различие!
Доверие — это душа всякого человеческого отношения, мочь доверять — это исходная потребность уже любого ребенка. Каждое более высокое живое существо нуждается в уверенности в том, что найдет поддержку в ответ на притязания чужаков у себе подобных. Семьи, народы, государства, все они — поручители этой уверенности, ее смысл — это защищенность слабых сильными, немногих многими. Это предполагает, что, в крайнем случае, у собственной страны есть больше прав на нас, чем у какой-то другой, у земляка больше, чем у иностранца, у близкого, родственника, у себе подобного больше, чем, у другого, что это правило действует повсюду и для всех и признается всеми.
Поэтому обмануть доверие, в особенности скомпрометировать близкого нам в любом еще исправно функционирующем обществе, считается совершенно непростительным, так как это разрушает ту естественную чистосердечную простоту, с которой принадлежащие к ней вращаются между собой. Каждый предательство другого, оставление его на произвол судьбы там, где он ожидает поддержки, разрушает эту чистосердечную простоту. Оно разбивает каждую общность, разбивает даже общность с противником. Можно предавать не только своих друзей, но и своих врагов, если отказывают им в том, на что они еще имеют право даже как враги.
От самой тесной личной связи двух людей — привязанности ребенка к матери — до того уважения, которое опускает шпагу перед побежденным противником шпагу, человечество в целом вплетено в обширную, разделенную соответственно по степеням от близких к далеким, структуру доверия. Эта градация, преимущество более близких к нам перед более далекими, наших близких перед чужаками, родины перед заграницей, неизбежна. Противоположность, преимущество чужаков, было бы противоестественным и неосуществимым. С полным основанием от друга ожидают больше, чем от нейтрального, от нейтрального больше, чем от врага. Но и враг тоже не остается исключенным, если он борется открыто. Доверие терпит открытое соперничество в любой, даже воинственной форме. Оно не терпит лишь одного: бросить на произвол судьбы своего соотечественника, своего товарища.