— Что же ты не поздоровалась как следует с тетей Ван и тетей Шэнь? Ведь это им неприятно, — прошептал Цзю-синь на ухо Шу-хуа.
— Да ну их, — равнодушно ответила она.
Цзюе-синь испуганно оглянулся на госпожу Ван и госпожу Шэнь, но те по-прежнему внимательно следили за происходящим в комнате. Правда, Шу-хуа говорила довольно тихо, да и они не прислушивались к разговору и поэтому ничего не слышали. Цзюе-синь не проронил больше ни звука, опасаясь, что Шу-хуа опять скажет что-нибудь подобное.
Чжан Би-сю кончил петь. Кэ-ань был в восторге, аплодировал и смеялся. Кэ-дин присоединился к нему. В комнату вошел Гао-чжун, неся миску с рисом. Цинь-сун принес четыре дымящихся чашки рисового отвара и поставил их на стол. Сяо Хой-фан взялся было за палочки, но Кэ-ань пожелал, чтобы он спел. Кэ-дин, конечно, тоже был рад послушать его пение и настаивал на этом еще больше, чем Кэ-ань. Он пожелал спеть вместе с Сяо Хой-фаном «Любовное испытание». Сяо Хой-фан согласился. Кэ-дин обрадовался, отхлебнул большой глоток чаю, прочистил горло и начал петь.
— Вот не думала, что он может спеть хотя бы куплет, да и поет неплохо, — услышав пение мужа, одобрительно произнесла госпожа Шэнь и оглянулась на тех, кто стоял с ней рядом.
— Недурно, здорово он спелся с Сяо Хой-фаном, — одобрила госпожа Ван, но госпожа Шэнь не уловила иронии в ее словах. Она смотрела на Кэ-дина и Сяо Хой-фана, которые, улыбаясь друг другу, неторопливо, словно разговаривая между собой, выводили эту прекрасную мелодию; оба они пели непринужденно и мелодично, и это доставляло ей удовольствие. Она чувствовала, что они действительно пара. Госпожа Ван сказала правильно. Но в сердце госпожи Шэнь не было ревности, ведь это относилось к пению, да к тому же Сяо Хой-фан был мужчиной, поэтому ей нравилось все это еще больше.
— Шэнь, пойдем обратно, — предложила госпожа Ван. Ей стало не по себе от того, что Кэ-ань о чем-то интимно беседовал с Чжан Би-сю.
— Подождем, пока они кончат, и тогда пойдем. Очень уж хорошо поют. — Госпожа Шэнь была поглощена пением, ей не хотелось уходить.
Госпожа Ван бросила сердитый взгляд на Цзюе-синя и Цзюе-миня, подумала о том, что они видят, как безобразно ведет себя ее муж, и от этого у нее стало еще тяжелее на сердце. Она не могла больше оставаться.
— Если ты не хочешь, я одна пойду, — сказала она.
— Ладно, иди, немного погодя я тоже приду, — обрадованно ответила госпожа Шэнь, которая опасалась, что госпожа Ван потянет ее за собой. Она, не задумываясь, произнесла эти слова, так как все ее внимание было сосредоточено на другом. Госпожа Ван стала спускаться с лестницы. Цянь-эр тоже пришлось последовать за ней. Она достала спрятанный за магнолией фонарь и прибавила огня. Госпожа Ван еще раз оглянулась на беседку: около окна виднелось несколько голов, а из беседки доносилось пение Сяо Хой-фана. Она почувствовала, как гнев закипает в ее душе, резко отвернулась и последовала за мелькавшим впереди светом фонаря, который несла Цянь-эр. Только она повернула, как увидела шедшую ей навстречу старую наложницу Чэнь итай в сопровождении тетушки Цянь, с фонариком в руке. Она хотела избежать встречи, но было уже поздно.