Цзюе-синь, стоявший у кровати (хотя и не так близко, как госпожа Чэнь), смотрел на брата и испытывал какое-то странное чувство. Он видел его мучительную агонию, слышал ужасное клокотание в горле и видел темно-красную кровь на полу, блестевшую под светом лампы. Ему казалось, что это — его кровь. Сердце его бешено билось; кровь, казалось, подступила к горлу. Ему было не до сочувствия, не до жалости — сейчас им владел только страх. Ему чудилась смерть: она стояла перед ним. Человек, распростершийся лицом вниз на краю кровати, был его собственной тенью. Это было его прошлое, его загубленная молодость. Страшные картины одна за другой возникали перед его глазами. Цзюе-синь чувствовал, как холод охватывает его тело, как по спине ползет озноб. И еще эти сумрачные лица! В мгновение комната превратилась в холодный склеп. Но голос госпожи Чэнь вернул его к действительности. Что он может ответить ей? Он непонимающе уставился в лицо тетке и вдруг взгляд его поймал какую-то черную тень — это был Чжоу Бо-тао, шагавший из угла в угол. Цзюе-синь вспомнил, что все случившееся — дело рук Чжоу Бо-тао и что на вопрос госпожи Чэнь следовало бы отвечать не ему, а Чжоу Бо-тао, что Чжоу Бо-тао должен найти выход. И, не задумываясь больше, он просто ответил:
— Дядя всегда знает, что делать. Спрашивайте у него. — Слова Цзюе-синя напомнили госпоже Чэнь о существовании мужа.
— У него? А что он может? Только бить чашки, когда люди спят; злиться да ругаться! Разве случилось бы с Мэем такое, если бы не он? — в отчаянии забыв про все на свете, желая излить все свое негодование, госпожа Чэнь бросала упреки своему упрямому, но сейчас беспомощному мужу. Его желтое лицо, словно в тумане, стояло перед её глазами.
— Просто у нашей семьи такая судьба несчастливая. За что ты меня обвиняешь? Я, что ли, виноват? Поменьше бы вы, бабы, болтали, если ничего не смыслите, — пытался притворным раздражением скрыть свое смущение Чжоу Бо-тао.
Чувства госпожи Чэнь в это время были в смятении, но слова мужа подлили масла в огонь, и она дала волю своему гневу:
— Ладно, пусть я ничего не смыслю! Посмотрим, что ты, умный, сделаешь. Я поручаю Мэя тебе. Но берегись, если с ним что-нибудь случится! — Выпалив эти слова, она, вне себя от гнева, выбежала из комнаты.
Проследив взглядом за женой, Чжоу Бо-тао испытал и стыд и злость одновременно.
— Что ж, сын одному мне принадлежит, что ли? — ворчал он, не зная, на чем сорвать раздражение. — Тебе нет дела, ну и я не буду им заниматься! — Даже не поинтересовавшись, лучше ли сыну, он со злостью распахнул дверную занавесь и крупными шагами вышел из комнаты.