С самого начала ее дела Фелдер задумывался об истории этой молодой женщины. Все вздор, конечно, — бред человека, потерявшего связь с действительностью. Классический случай навязчивых идей, психическое расстройство неустановленного типа.
И все же Констанс Грин не казалась человеком, полностью оторванным от реальности. Что-то в ней озадачивало — нет, интриговало — доктора.
«Я и в самом деле родилась на Уотер-стрит в семидесятые годы — только девятнадцатого века. Подтверждения тому есть в городском архиве на Сентер-стрит и еще больше — в Нью-Йоркской публичной библиотеке. Я своими глазами читала».
А что, если она пыталась дать ему разгадку — ту самую крупицу информации, которая поможет раскрыть тайну? Вдруг это своеобразный крик о помощи? Ответ Фелдер получит, только тщательно изучив архивы. Странно, конечно, — его участие в деле кончилось, а человек он занятой, с хорошей частной практикой. И все же… ему было чертовски любопытно.
Через час Фелдер откинулся на спинку стула и глубоко вздохнул. Среди вороха пожелтевших бумаг нашлись результаты переписи населения на Манхэттене, где действительно упоминалась семья, проживавшая в доме шестнадцать на Уотер-стрит.
Оставив бумаги на столе, доктор встал и отправился на первый этаж, в отделение генеалогических исследований. Поиски в поземельных книгах и архивах документов воинского учета ни к чему не привели, в листах переписи населения тысяча восемьсот восьмидесятого года не нашлось ничего. Зато в перепись тысяча восемьсот семидесятого года попал некий Гораций Грин, проживавший в округе Патнэм, Нью-Йорк. Изучение налоговых документов округа Патнэм принесло еще несколько крупиц.
Фелдер медленно вернулся в читальный зал и сел за стол. Он аккуратно открыл желтый конверт, который принес с собой, и выложил на стол его содержимое, добытое в Государственном архиве.
Итак, что ему известно?
В тысяча восемьсот семидесятом году Гораций Грин был фермером в Кармеле, штат Нью-Йорк. Жена — Честити, дочь — Мэри, восьми лет.
В тысяча восемьсот семьдесят четвертом году Гораций Грин жил в доме шестнадцать по Уотер-стрит в Нижнем Манхэттене. Род занятий — грузчик в порту. Теперь у него стало уже трое детей: Мэри — двенадцати лет, Джозеф — трех лет и Констанс — одного года.
В тысяча восемьсот семьдесят восьмом году городской департамент здравоохранения выдал свидетельства о смерти Горация Грина и Честити Грин. Причина смерти в обоих случаях — туберкулез. Трое детей — шестнадцати, семи и пяти лет — остались сиротами.
В тысяча восемьсот семьдесят восьмом году Мэри Грин предъявили обвинение в проституции. Как установил суд, она пыталась найти работу прачки или швеи, но платили ей недостаточно, чтоб она могла прокормиться и содержать брата и сестру. В том же году Мэри на неопределенный срок отправили в приют в квартале Файв-Пойнтс. Больше о ней никаких записей не было; Мэри словно сквозь землю провалилась.