— Попрошу имена.
— Все имена вы знаете. Блэклеттер. Вентура. Где, кстати, Майк?
Пендергаст не ответил.
— Видно, остался гнить на болотах, за что спасибо вам, Пендергаст, черт бы вас побрал! Майк был не просто руководителем службы безопасности, о котором можно только мечтать, он был нашим единственным связующим звеном с цивилизацией. Что ж, пусть Вентуру вы и убили, но его убить не смогли. — Больной говорил почти с гордостью. — И его имя вам не узнать. Я его приберегу — будет вам в будущем небольшой сюрприз, расплата за Майка Вентуру. — Слэйд опять хихикнул. — Он наверняка появится, захватит вас врасплох.
Пендергаст поднял пистолет.
— Имя!
— Не смейте! — крикнула Джун.
— Потише, пожалуйста, — с гримасой отвращения заметил Слэйд.
Броди повернулась к Пендергасту, умоляюще сложила руки.
— Не мучьте его, — прошептала она. — Он хороший человек, очень хороший! Вы только поймите, мистер Пендергаст, он и сам жертва!
Пендергаст перевел взгляд на нее.
— Понимаете, — продолжала она, — у нас был еще один несчастный случай. Чарльз сам заразился.
Пендергаст равнодушно произнес:
— Слэйд принял решение убить мою жену еще до того, как заболел.
— Все уже в прошлом. Ее не вернуть. Неужели вы не можете забыть?
Глаза Пендергаста сверкнули.
— Чарльз едва не умер, — продолжала она, — а потом… Потом придумал отправиться сюда. — Она кивнула на своего помощника, стоявшего поодаль. — А мой муж приехал к нам позже.
— Разумеется, вы со Слэйдом были любовниками, — бесстрастно констатировал Пендергаст.
— Да, — без смущения признала Джун. — Мы и теперь любовники.
— Почему вы решили спрятаться здесь?
Джун молчала.
Пендергаст повернулся к Слэйду:
— Не вижу смысла. Да, вы заразились птичьим гриппом, но выздоровели еще до приезда на болота. Распад психики у вас еще не начался. Так зачем же вы спрятались среди болот?
— Мы с Карлтоном его лечим, — поспешно вставила Броди. — Не даем ему умереть. Последствия этой болезни преодолеть очень трудно. Не расспрашивайте его больше, вы его мучаете…
Пендергаст прервал ее движением руки.
— Расскажите о его болезни.
— Она воздействует на систему возбуждения и торможения, — многозначительно, словно желая отвлечь Пендергаста, прошептала Броди. — Ощущения перегружают мозг — зрительные, обонятельные, осязательные. Мутировавшая форма вируса сначала напоминает острый энцефалит, и если больной выживает, то кажется, что он идет на поправку.
— Как Доаны, — хихикнул Слэйд. — Да, черт побери, как Доаны! Мы с них глаз не спускали.
— Но вирус поражает еще и таламус, — продолжала Броди. — И особенно ЛКТ.