По дороге до наших комнат я размышляла, что мир волшебников все-таки странный. Здешний правитель ходит пешком по магазинам безо всякой охраны, запросто общается со своими приближенными, дает приют оставшимся без крова соотечественниками и все это считается у них в порядке вещей.
"Вот в нашем мире, - думала я, - при известии, что в город прибудет Президент, моют с шампунем улицы, красят крыши высоток, убирают с улиц бомжей и ставят в ближайших от пути следования кортежа супермаркетах переодетых работников госбезопасности, (не дай бог Президенту взбредет в голову посетить магазин!) а в больницах объявляют аврал и заставляют круглосуточно дежурить главных врачей. Проходили - знаем".
Одевались мы с Данькой полчаса, потому что малыш никак не мог определиться с одежкой, поэтому опоздали и бежали в сторону выхода почти вприпрыжку. Когда мы запыхавшиеся вышли на крыльцо Мэллори держал в руках часы, смотрел на циферблат и хмурился.
- Вы опоздали почти на двадцать минут, - сообщил он мне, когда раскрасневшийся Данька вихрем подлетел к нему и ухватил его за руку. - У меня, да будет Вам известно, уйма важных дел, более полезных и безотлагательных, чем прогулки по магазинам в жаркий летний день.
- Подождет Ваша уйма, - вместо того чтобы извиниться за опоздание парировала я, заправляя сыну футболку в шорты, - Даня никак не мог определиться с гардеробом.
Мэллори изучающе посмотрел на футболку малыша - насыщенного алого цвета. На футболке был яркий рисунок - довольно упитанный жёлтый зверек с острыми ушками и длинным пушистым хвостом...
- Пикачу - мой любимый покемон, - объяснил Даня, увидев, что отец остановил взгляд на рисунке. - Я долго выбирал эту футболку.
- Понятно, - взгляд волшебника переместился на меня.
На мне были белые летние брючки классического покроя, легкая блузка с коротким рукавчиком из розового шифона и сандалии в тон блузки, за которые я отдала в столичном бутике половину своей зарплаты.
- Что не так с моей одеждой? - спросила я Мэллори, увидев, что его брови сошлись к переносице, и он вот-вот разразится гневной тирадой.
- Наши женщины не носят брюки, - прошипел он, - и босиком тоже не ходят.
- Во-первых, я не босиком, а в обуви, а во-вторых, я не ваша женщина, - сообщила я ему и покраснела, сообразив, что сморозила двусмысленность. Но он, кажется, этого даже не заметил.
- Вы называете обувью вот эти два розовых ремешка, что обвивают вашу стопу?
- А вы предпочли бы, чтобы я по самые глаза завернулась в покрывало и надела на ноги валенки?! - ощетинилась я. - Я второй день в вашем мире, понятия не имею о местной моде, и вообще, буду носить, что пожелаю сама, а не то, на что вы мне укажете.