- Давай, Кельвин!
Я развернул кресло Хари, так что она оказалась лицом к Снауту, и протиснулся к дверце, волоча за собой лодку. Хари, запрокинув голову, молча наблюдала за моими действиями. Приглушенно и ровно, на одной заунывной ноте, гудели двигатели.
- Я сейчас вернусь, Хари, - сказал я, положив руку ей на плечо. - Ты все время будешь видеть меня.
Я поправил заплечные баллоны, потянул за ручку, и когда дверца отъехала в сторону, сбросил вниз раскладную лестницу. Надвинул на лицо кислородную маску - то же самое сделал Снаут и, подчиняясь его жесту, Хари, - зажал под мышкой лодку и начал спускаться.
Ветра почти не было, и мой спуск прошел без каких-либо осложнений.
Оказавшись над самой поверхностью океана, я, держась одной рукой за лестницу, другой нащупал клапан в мягкой, но прочной оранжевой оболочке и бросил лодку вниз. Она почти мгновенно наполнилась газом, действительно обретая форму лодки, и я шагнул в нее с лестницы, сел и взялся за маленькие весла, закрепленные на обоих бортах. Сделал несколько гребков, поднял голову и помахал рукой, показывая, что все в полном порядке. Такие вещи мне не раз приходилось проделывать на Земле, в период подготовки, и волны там были похлеще, не чета этим, полусонным и ленивым. Вертолет продолжал висеть на том же месте, поблескивая кругами стремительно вращающихся винтов, словно прикрепленный к невидимой нити; кроме гула его двигателей не было слышно вокруг никаких других звуков. Снаут поднял руку в ответ, а Хари вжалась лицом в стекло и неотрывно глядела на меня, и я подумал, что она сейчас не выдержит и бросится следом за мной. Скрипнув зубами, я отвернулся от вертолета, застывшего на фоне темнеющего неба, и направил лодку к скафандру. Меня пробирал невольный озноб.
Весла были не очень удобными, но все-таки, вовсю орудуя ими, я через несколько минут приблизился к цели и вытянул из узкого проема в борту буксирный конец. Лодка и скафандр соприкоснулись - красная стена была совсем рядом - и я, стараясь унять дрожь в руках, с третьей попытки защелкнул крепления троса на локтевом сгибе скафандра, плавающего как бы "на животе". Потянув за трос, я без особых усилий перевернул его.
Мне открылось стекло шлема - тусклое, в радужных разводах и каких-то темных пятнах; сквозь него ничего не было видно. Я перевел взгляд на круглый металлический жетон, прикрепленный к нагрудному карману скафандра, с вдавленными сверху и снизу полукружиями слов. И все-таки вздрогнул, хотя и ожидал увидеть нечто подобное.
Клубилась стена тумана, темнота медленно заливала далекое небо, отрешенно вздымались и опадали вялые волны, монотонно гудел вертолет...