Заимствованная здесь концепция рациональности, за исключением одной существенной особенности, весьма стандартна в социальной теории14. Предполагается, что рациональная личность имеет согласованное множество предпочтений в отношении к доступным ей возможностям. Она ранжирует эти возможности в зависимости от того, насколько они служат ее целям. Она следует плану, который удовлетворит больше желаний, и имеет большие шансы на успешную реализацию. Специальное предположение, которое я делаю, состоит в том, что рациональный индивид не страдает завистью. Он не готов примириться с потерей, только если другие имеют столь же мало. Он не подавлен знанием или ощущением того, что другие имеют больший индекс основных социальных благ. Это, по крайней мере, истинно, если различие между ним и другими не превышает некоторого предела, и он не верит, что существующие неравенства основаны на несправедливости или являются результатом работы случая без компенсирующей социальной цели (§ 80).
Предположение, что стороны не подвержены зависти, поднимает некоторые вопросы. Вероятно, мы должны были бы предположить также, что они не подвержены и другим чувствам, таким как стыд или унижение (§ 67).
Удовлетворительное рассмотрение справедливости должно иметь дело и с этими проблемами, но пока я откладываю эти усложнения в сторону. Другое возражение нашей процедуре заключается в том, что она слишком нереалистична. Некоторые люди одержимы этими чувствами. Как может концепция справедливости игнорировать этот факт? Для того чтобы ответить на этот вопрос, я делю аргумент в пользу принципов справедливости на две части. В первой части принципы выводятся в предположении, что зависти не существует, а во второй мы рассматриваем, является ли результирующая концепция осуществимой в обстоятельствах человеческой жизни.
Один резон для такой процедуры заключается в том, что зависть имеет тенденцию ухудшать положение каждого. В этом смысле она коллективно убыточна. Предположение об ее отсутствии равносильно тому, что при выборе принципов люди должны думать о себе как об имеющих свой собственный план жизни, который достаточен сам по себе. Они имеют уверенное чувство собственного достоинства и поэтому не имеют желания отказываться ни от одной из своих целей, при условии, что другие имеют меньшие средства для достижения своих целей. Моя концепция справедливости основана на этом предположении, и я постараюсь вывести следствия такого подхода. Позднее я постараюсь показать, что применение на практике принятых принципов приводит к социальному устройству, в котором зависть и другие деструктивные чувства, вероятно, не должны быть слишком сильными. Концепция справедливости устраняет условия, при которых возникают такие разрушительные установки. Следовательно, она внутренне устойчива (§§ 80–81).