Эндрю вернулся на «Дельфин», когда на город уже обрушились густые и влажные карибские сумерки. Он был недоволен собой: несмотря на всю изворотливость и хитроумие, которыми он частично заслужил свою кличку, ему так и не удалось проникнуть в дом коменданта. Дон Хосе Рамирес де Лейва был любезен до ледяной учтивости, но, судя по порядку в форте и порту, правил своим маленьким государством железной рукой. Подарки он принял как должное, но это ни на дюйм не приблизило Фокса к цели. Де Лейва не собирался приглашать в свой дом какого-то мелкого голландского купца. С отчаяния Эндрю решил проникнуть туда тайно, но после прогулки мимо дома коменданта, бросающегося в глаза многочисленными колоннами, эту мысль пришлось оставить: де Лейва ревностно охранял свое сокровище. Пусть его бдительность и несколько запоздала…
Фокс даже собрался привлечь в помощь Нэтти. Всем известно, что благочестивые испанские дамы постоянно посещают церковь. Что стоит мальчишке, проходя мимо, уронить в руки донны Анны записку? Но, к великому сожалению, выяснилось, что жена коменданта Гаваны предпочитает возносить молитвы Господу исключительно в своей домашней часовне…
А время шло. Не то чтобы Эндрю действительно опасался прихода военной эскадры под предводительством Бича пиратов – хотя, по слухам, испанский адмирал не страдал излишней доверчивостью и мог придирчиво проверить все пришедшие в Гавану суда. Но даже появление другого голландского корабля могло грозить катастрофой – не будет же он изъясняться с «соотечественниками» на ломанном голландском!
Невеселые мысли одолевали и Нати. Выяснилось, что поскольку близок сезон муссонов, никто из находящихся сейчас в гавани кораблей не планирует вскорости отправляться в Европу. Еще одна отсрочка! Что же ей делать?
Она следила за непривычно мрачным Лисом: тот только рассеянно кивал на отчет де Вирта об успешных продажах-покупках, которые ему удалось провернуть с помощью «монашека»: «Наш Нэтти выдавил из этих скряг-испанцев все до последнего даюта».
– Молодцы-молодцы, – отвлеченно хвалил капитан.
– Ну и долго нам еще здесь торчать? – ворчливо поинтересовался боцман, лишь слегка понизив свой рокочущий бас.
– Трусишь, а, старый краб? – подначил его Лис.
Боцман со скрипом поскреб волосатую шею. Признал неожиданно спокойно:
– Есть немного. Непривычно мне торчать среди этих поганцев и ничего не делать!
– В этом рейде самая главная наша доблесть – терпение и умение ждать. Вон попроси Нэтти, он прочтет тебе наставление на тему христианских добродетелей…
– Тьфу, Лис, да я же протестант!