Ее тело сотрясалось от сдерживаемых рыданий. Эдвин положил руку ей на плечо и заглянул в глаза.
— Послушай меня. — Его голос звучал по-прежнему нежно, но твердо. — Твоя мама не умерла. Эту историю выдумал твой отец, чтобы скрыть от тебя, что она оставила его. Теша свое проклятое самолюбие, он распустил слух, что его жена погибла, только чтобы не признать, что она счастлива с другим. Но она никогда не была вполне счастлива, Дженни… без тебя! — добавил он. — Все эти годы она молила Бога о встрече с тобой.
— Нет, это неправда! — Голос Жанет прервался. — Так не бывает!
— Он так хотел, чтобы я умерла, — сказала Джейн с глубоким вздохом, — что, вероятно, со временем сам уверовал в это.
— Но ведь я тоже в это верила! — с болью воскликнула Джоанна. — Как вы могли допустить такое?
— Я боялась. — В голосе женщины звучала глубокая печаль.
— Симона, приготовь, пожалуйста, чай и накрой в салоне, — повернулся Эдвин к экономке, чье серьезное лицо как бы подчеркивало значительность момента.
— Можешь меня обвинять, ненавидеть, но, заклинаю, выслушай! — со страстной мольбой в голосе произнесла Джейн.
Воцарилась долгая тревожная тишина. Мозг Джоанны отказывался понимать происходящее. Болезненные воспоминания, одно за другим, проносились перед ее мысленным взором в фантастическом хороводе. Ей хотелось забыть все, сбросить с себя это наваждение, вновь стать той целеустремленной, преуспевающей деловой женщиной, которой она была всего пару месяцев назад… До той безрассудной ночи, которая перевернула всю ее жизнь. Но она знала, что это невозможно. Прежней Жанет больше не существует. И, как это ни больно, нужно выслушать рассказ матери. Иначе неизвестность будет мучить ее до конца жизни, как незаживающая рана.
Жанет спокойно отвела руку Эдвина.
— Хорошо, — согласилась она. — Я слушаю.
— Мне не следовало выходить за него замуж. — Глаза Джейн Беллоуз, словно замутненные вновь ожившими страданиями, смотрели поверх головы дочери. — Даже не знаю, любила ли я его. Моя мать, конечно, горой стояла за этот брак, потому что отец рано оставил нас, а Герберт был богат. — Она немного помолчала. — Но был человек, которого я любила. Его звали Шон, он только-только начинал свой бизнес: нам не на что было даже устроить помолвку, но я надеялась зарабатывать живописью…
— И что же случилось дальше? — спросила Жанет, незаметно оглядываясь по сторонам.
Салон оказался просторной комнатой с высоким потолком. Большие — в пол — распахнутые окна смотрели в парк. От налетевшего ветерка под потолком тонко позванивали хрусталинки люстры, похожей на сказочную птицу.