Она продолжала стричь, а Бен решил, что проявление страсти бывает обманчиво.
— Так не очень коротко? — спросила Кейт.
— Срежьте еще немного.
Бену было наплевать, если он выйдет отсюда лысым. Ему захотелось растянуть удовольствие. Даже если она снимет с него скальп, он может спрятать голову под рыбацкой кепкой. Стрижка продолжалась, и желание его возрастало. Он не знал, что так приятно ощущать женские руки в волосах — нежные и требовательные одновременно, эротические, податливые, обещающие все то, от чего так сильно бьется сердце.
— Ну как? — спросила Кейт.
— Срежьте еще немного.
— Если я это сделаю, вам можно будет идти в монастырь.
Он хотел сказать: «Делайте, что хотите», только бы продлить это удовольствие, но вместо этого сказал:
— Хорошо смотрится. Вы здорово поработали.
— Я всегда стараюсь доставить удовольствие своим клиентам.
— Спасибо, все было очень хорошо.
Когда ее темные глаза заглянули в его голубые, они оба чуть ли не утонули в страсти, которая охватила их. Если бы Бен не сдержался, он дал бы повод для разговоров на многие месяцы, и не исключено, что им пришлось бы долго успокаивать Кору Ли.
Он встал с кресла, расплатился и вышел из салона. Когда Бен садился в машину, он подумал, что сейчас не смог бы отыскать свой дом даже с разведывательного вертолета.
Целых три минуты Кейт не сводила с двери глаз.
— Я признаюсь, — сказала она, с отсутствующим видом положив ножницы на стол. Затем так же растерянно взяла их в руки.
— В чем?
Она мечтательно встряхнула накидку, сложила ее и вновь развернула, потом села в кресло, еще хранившее тепло Бена, и завертелась.
— Это самое поразительное, — объявила она, крутясь на кресле.
— Что поразительно, мамочка? — Джейн забежала в салон, схватила кота и направилась к двери.
— Что?
— Это я тебя спросила. — Джейн коснулась подбородком пушистой головы кота и посмотрела на мать. — Что поразительно?
— Мэр.
— Мне кажется, что он симпатичный, но не поразительный.
— А он подстригся, мамочка?
— Еще бы!
Джейн почесала у кота за ухом и бросила подозрительный взгляд.
— Что-то странное здесь происходит. Сначала мэр поет эту песню, теперь ты кружишься здесь, как на карусели.
Кейт овладела собой и перестала кружиться. Она вскочила, но пошатнулась, и ей пришлось ухватиться за стол, чтобы не упасть.
— Слишком долго кружилась, — глуповато сказала она. Затем, когда до нее дошли слова Джейн, она спросила: — Какую песню?
— Ты ее знаешь. Ты всегда ее пела, когда мы жили в Билокси.
— «Почему я тебя люблю?»
— Именно ее.
— Да что ты знаешь об этом. Поразительно.
— Ой! — девочка посмотрела умоляюще.