Хорошо сидим. Тихо-мирно, едва не по-семейному.
Нет, не спускали здесь Молодые Волки кровную выручку: та только ждала их. Ладно, не убежит. Дельце уже обтяпано, удачно и даже не без виртуозности, вполне в их стиле; почему б не опрокинуть по рюмочке-по другой уже теперь, в ознаменование?
Мудрость предков: не говори гоп, пока не перепрыгнешь.
Древняя земная поговорка, что ж ты так убийственно точна? лучше бы врала как сивый мерин...
- ...Илагр тебя заешь... кто раскачивает базу?! - Общее благолепие взрывается рявкающим, сиплым контральто. - Ох, надеру кому-то задницу... ик!..
У самой стойки болтается, как в невесомости, дюжая сарнийка. (Ещё бы не сарнийка: где ж могут водиться илагры, как не на Элкорне? да и сама - илагриха илагрихой, только пьяная вдрызг). Современный комби - и донельзя архаические косы средневековой морской пиратки. Мощную грудь крест-накрест перетягивают какие-то дурацкие портупеи самого бутафорского вида: прямо первопроходец из скверной космической оперы. Кому конкретно грозится надрать задницу эта колоритная кинозвёздная личность - темна вода во облацех; но вот что сама надралась сверх кондиции - факт бесспорный. Вон, перегаром на три парсека шибает; и зрачки расширены по-берсерковски: без наркоты не обошлось. Со своим галлюциногеном, что ли, ходит? хозяин "Файра" ничего подобного в бренди не сыплет, хоть на Писании присягнуть.
С какой радости, подруга, глушишь всякую пакость, да ещё в откровенном одиночестве? ладно, твои проблемы. Ни публика и ни охрана вмешиваться не спешат.
Один внештатный шут с гитарой отреагировал завидно метко:
- Как-то раз сидела в баре,
Дула бренди с галюном.
Подымаюсь - что такое?!
Ходит база ходуном!
- Ы-ы-ы?!..
Набычась, сарнийка предпринимает было архисложный манёвр разворота при полной разболтанности всех бортовых систем... заплелась в собственных конечностях, грузно кувырнулась на пол - и тут же захрапела сочно, богатырски, сном праведницы.
А остряк-самоучка знай наяривает в том же духе:
- Кто раскачивает базу?!
Изловлю - убью заразу!
Пёрла к гаду напролом -
Протрезвела под столом!
Общий смех над поэтической вольностью: где-где, а под столом, голубушка, не заваляется. Вон, уже подскочили двое предупредительных вышибал. Поднатужились, подхватили обмяклую тушу за руки, за ноги, - эх, дубинушка, ухнем! Потащили, болезную, в свободный номер мотеля... ещё, кажется, цедила она в забытьи забористую наёмничью брань. Жаль, только-только себе под нос.
Такие вот драгоценные, жизненно важные мелочи: разбегаются, разбредаются, просачиваются сквозь пальцы водою Леты, реки забвения, - не удержать! Вот-вот испарятся, опалённые уже близким, неотвратимо грядущим ужасом...