Винчестер пометил информацию о водительских правах, номере кредитной карточки и других документах водителя красным маркером. Написал: «7 с.» и тоже обвел.
— Я понял, в течение семи суток, — кивнул Георгий, — но ты не забывай, это надо обязательно сделать. И еще: обрати внимание на транспорт.
Винчестер поднял на Гольцова затуманенный взгляд серых глаз.
— Я еще не знаю, по каким параметрам делать перекрестный анализ, — ответил на немой вопрос Гольцов и раздраженно прикрикнул: — Слушай, Эдик, общайся по-человечески! Если что не ясно — я не обязан читать твои мысли!
— Нету, — произнес Винчестер.
— Чего нету?
— Мыслей.
— Что, вообще? Не телись, говори нормально!
— Нету мыслей по поводу… — Эдик кивком указал на запросы.
— Ладно, может, потом что в голову придет. Я подожду. Как только что разыщешь — звони, я подскочу.
Эдик утвердительно кивнул.
Столовая в соседнем здании уже не работала, был открыт только бар, прозванный в пароде «Лес», за то что располагался под одной крышей с редакцией «Лесной газеты». Георгий заказал яичницу с жареной картошкой. Про Малышева он старался не думать.
В баре было тесно и шумно. В табачном дыму витал дух необременительного общения, застольного братства. «Победить вампиров может только Баффи! — вызывающе вещал голос из телевизора в углу над стойкой. — Она избранная. Днем она обычная школьница, а ночью — победительница вампиров…»
— Пачку «Парламента» и стакан боржоми, — услышал он рядом знакомый голос.
Повернул голову и увидел секретаршу генерала Полонского Зиночку. Она тоже пришла в «Лес» проветриться. Села рядом на вертящийся табурет, спросила:
— Бдишь?
— Бдю, — подтвердил Георгий, забирая у бармена сдачу.
Зиночка кивнула и уставилась в ящик. В баре о работе говорить не принято. Георгий рассматривал ее с минуту — она не повернула головы. Она привыкла привлекать взгляды и не замечала их.
Хорошо, думал Гольцов, быть журналистом «Лесной газеты» — собралось вон в углу полредакции, пьют без отрыва от производства. «Нет, постой! Я тебе докажу, что к органике новейшего времени подмешан здоровый цинизм: современные демиурги моды играют категориями «мягкий — твердый»! — доносилось из того угла.
— Это что, подкуп? — засмеялась Зиночка, когда Георгий протянул ей шоколадку.
— Журнал верну позже.
— А! — кивнула она, забирая шоколад. — Пригодился?
Она развернула фольгу и протянула плитку — угощайся. Георгий отказался — и так в последнее время стал набирать вес.
— О Юре что-нибудь слышно? — спросила Зиночка.
— А что, в его биографии возможны изменения? — цинично пошутил Георгий и тут же пожалел, что ляпнул глупость.