Полонский провел ладонью по лицу. С ожесточением добавил:
— И вот результат! Вырос человек без морального стержня. Служил абстрактному добру и справедливости. А добро абстрактным быть не может. За абстрактное добро в атаку из окопа никто не поднимется. Надо конкретно: «За Родину, за Сталина!» Строчи, пулеметчик, за синий платочек, — вот что надо, понимаешь ты меня, Георгий? А если нет этого конкретного образа, если с детства тебе в мозги втюхивали, что вокруг все предатели и воры, — то вот и получите результат!
Тяжелый кулак Полонского громыхнул по массивному столу так, что задрожал и зазвенел стеклянный колпак настольной лампы.
— Согласен с вами, Владимир Сергеевич. Но и Кричевская ему здорово мозги запудрила.
Полонский рассеянно кивнул:
— Ладно, Георгий. Спасибо за проделанную работу. С его родителями я сам разберусь. Остальные дела Малышева ты проверил, никаких нарушений нет?
— Никаких, Владимир Сергеевич. Только в деле Кричевской.
— Тогда можешь идти.
Георгий помедлил.
— Чего тебе еще?
— Разве на этом все?
Полонский насупил седые брови.
— А что еще?
— Разве мы это дело так и оставим?
— А ты чего добиваешься? Публичного разоблачения? Объявления, что Малышев — преступник?
— Да какой же он преступник, Владимир Сергеевич! — горячо воскликнул Георгий. — Вы сами посмотрите. Кто выиграл от его действий? Выиграли лжесвидетели, наследница, Лежнев, Кричевская, адвокат Кричевской, все что-то поимели, а преступник ничего не поимел — пулю! Мне лично это сильно напоминает убийство. Отличный способ убрать лишнего свидетеля — заставить его покончить с собой.
— Погоди. Ты все-таки считаешь, что главной причиной его смерти была Кричевская?
— Да.
— Но при чем здесь она? Человек может влюбиться в кого угодно. Любовь зла — полюбишь и козла. Если я завтра, не дай бог, покончу с собой, оставив записку, что решил уйти из жизни из-за Аллы Пугачевой, ты что, обвинишь Пугачеву в моей смерти?
Полонский выжидательно смотрел на Георгия.
— Нет, — ответил Гольцов. — Если только вы из-за нее не совершите два служебных преступления…
— Но что ты можешь ей предъявить? Кричевская использовала Малышева? Это еще поди докажи. Малышев укрыл от прокуратуры важную информацию? Но ведь никто его об этом не просил. Малышев подкупил свидетелей? Вряд ли они пойдут сами на себя докладывать, отопрутся как миленькие, и ты ничего не докажешь. Сам дурак Малышев без санкции руководства ходил в Бутырку к Кричевской? Так «не виноватая я, он сам пришел!». Что ты собираешься ей предъявить, а, Гольцов?
— Ей? Убийство мужа.
— А это не твоя забота. Есть прокуратура, есть следователь, вот пусть они и предъявляют.