Насколько Леже знал русский уголовный этикет (а знал он его в основном понаслышке от своего отца, отсидевшего три первых послевоенных года в следственном изоляторе НКВД в Вильно), бандиты не любят, когда с ними заговаривают первыми. У них психология средневековых князьков: неограниченная власть над всеми, кто ниже, и постоянные междоусобицы… Да о чем это он! Какая тут может пригодиться психология, когда перед тобой машина для убийства, тупой биоробот? Леже испытывал по отношению к сокамернику только одно чувство: неподконтрольный сознанию дикий, животный страх. И бугай это чувствовал.
— Собака лаяла на дядю фраера… — пропел он с удовольствием. — Че, лягушка, зажался? Боишься? Правильно, ты должен меня бояться.
Что делать? Ответить по-русски? Заговорить с ним? И чем скорее, тем лучше. Иначе отморозок решит, что он специально прикидывался «безъязыким».
Но что сказать? От волнения все в голове смешалось.
— Э… Я… — промямлил Леже, покрывшись холодным потом.
Стальной взгляд бандита теперь был прикован к нему как дуло пистолета.
— Ну я, я, — передразнил сокамерник с немецким акцептом. — Немец, что ли?
Леже не понял ни бельмеса, но оживился. Чудовище, кажется, убивать его не собиралось.
— Вообще-то я русский, — с запинкой выговорил он.
Бугай земляку не удивился и не обрадовался.
— А, — равнодушно бросил он.
Разговор выходил не таким, как хотелось Леже. Следовало срочно прояснить ситуацию, пока бандит не принял его за «нового русского» со всеми вытекающими отсюда неприятностями.
— Откуда мне твоя морда знакома? — неожиданно спросил сокамерник, подозрительно разглядывая Леже.
Леже схватился за соломинку:
— Автогонками не увлекался?
— Я? — переспросил бугай. — Лично нет, но посмотреть, как другие гоняют, люблю.
— «Формулу» смотрел когда-нибудь?
— Спрашиваешь. Конечно!
— В девяносто пятом я выступал за конюшню «Эрроуз».
Бугай скривился:
— Ты? За «Эрроуз»?
Леже кивнул с плохо скрываемой гордостью.
— Подожди, сейчас скажу. Девяносто пятый, говоришь? — Бугай задумался. — Так, в девяносто пятом я смотрел Гран-при Бельгии.
— В Спа-Франкоршам? С фламандского название трассы переводится как «Красная вода», — не то спросил, не то подсказал Леже. — Я занял в Спа третье место.
— Кончай понты! Третье место там занял француз.
Леже улыбнулся:
— Это был я.
Сокамерник смерил его недоверчивым взглядом:
— Я че-то не врублюсь. Так ты кто, русский или француз?
— Француз. Но русский.
— Пилот? «Формулы»?
— Пьер Луи Леже. Может, слышал?
— Кончай фуфло гнать!
— Клянусь. Можешь спросить у черножопого, он подтвердит.
Бугай выглядел озадаченным.