— Так. Слушаю.
— Вы поняли, о ком идет речь?
— Да, понял. О молодом человеке из России, не так ли?
— Да. Помните, в феврале мы с вами говорили о прошлом одного бывшего гонщика? Вашего старого знакомого? — спросил Георгий.
Тораньян ответил сразу:
— Я пока не дожил до старческого маразма. Конечно, помню!
— Я спрашивал вас, передавали ли вы эксклюзивные материалы о биографии этого гонщика кому-то из русских журналистов.
— Да, вы спрашивали, и я ответил. Что еще вам угодно?
— Одну минуту, сейчас я все объясню. Мсье Тораньян, я не помню, показывал ли я вам фотографию той женщины, журналистки, которой вы передали материалы?
— Показывали. Я хорошо помню. Вы показывали ее фото в каком-то русском журнале. Я ее сразу узнал. Такую женщину легко узнать.
— Я хочу вам сообщить новость, которая, скорее всего, вас обрадует, — сказал Георгий.
— Да? Наше правительство с завтрашнего дня снижает налоги? — расхохотался комиссар.
— Нет. Пьер Луи Леже сознался в умышленном убийстве Селин Дюпон.
Георгий улыбнулся, услышав на другом конце экспрессивное восклицание Тораньяна и возмущенный женский голос: «Шарль, прекрати сквернословить или отправляйся спать на диван!»
— Я так и знал! Я так и знал! Где он теперь?
— В тюрьме на территории Антильских Нидерландов. Возможно, скоро его экстрадируют во Францию.
— Жаль, что законы у нас не так изворотливы, как адвокаты, — проворчал Тораньян. — Боюсь, сукин сын снова выпутается. Но это от нас уже не зависит, не так ли? Все равно, спасибо за хорошую новость. Вы имели к этому отношение, сознайтесь.
— Немного. Совсем немного, — почти честно ответил Гольцов.
— Отлично! Успехов, сынок.
— Всего хорошего. Спокойной ночи.
Яцек ожидал его на террасе ресторана, сидя в шезлонге лицом к океану. Георгий сел рядом. Закинул ногу на ногу, взял со столика запотевшую бутылку пива. Посмотреть со стороны — отдыхающий бледнолицый европеец, сотрудник фирмы среднего звена.
— Ну как?
— Как мы и думали. Юра был у него, — ответил Георгий. — Если Леже не врет (а я думаю, что он не врет), Юра распрощался с ним в Сузе. Оттуда сразу отправился в Ниццу на поиски комиссара. Мог вернуться во Францию, а мог из Сузы доехать до Сан-Ремо и через Монако напрямую до Ниццы.
— Не суть важно, — кивнул Яцек.
— Комиссар ему рассказал о своей встрече с Кричевской. Как и когда он летал к ней в Париж, как она интересовалась показаниями Леже. Думаю, Малышев соединил в уме все даты. Во время встречи с комиссаром Кричевская уже была замужем за Завальнюком, значит, замысел избавиться от мужа уже зрел у нее в голове.