» с потерей чести в глазах тех, кого они уважали и с чьим мнением считались. Не в их пользу свидетельствует и то, что каждый «
ещё с молодых лет имел под боком супругу» – антисоветчицу. Об их публичной деятельности во время «катастройки» Бушин всё-таки умалчивает. Уверен, что «
рыцарями» социализма-коммунизма и «советского режима» назвать их невозможно.
Относительно поэтического творчества Дудина и Рождественского стоит добавить, что их сборники и сейчас валяются где-то в моей библиотеке, но от стихов в памяти сохранилось немногое. Из Дудина помнится лишь военный марш из кинофильма «Максим Перепелица» (режиссёр А. Граник, 1955 год). Но только из-за уверенных слов третьего куплета (пунктуация здесь и далее – моя) «пусть враги запомнят это (не грозим, а говорим): мы прошли-прошли с тобой полсвета, если надо – повторим». В брежневскую эпоху эти «неполиткорректные» слова при исполнении марша в концертах даже стали заменять какими-то другими. Полагаю, «что эта штука посильнее», чем меланхоличные «мы – мирные люди, но наш бронепоезд стоит на запасном пути»». И не слабее (вместе с музыкой), чем разудалые «и врагу недаром снится дождь свинцовый и густой, боевая колесница, пулемётчик молодой». А от песенных текстов Рождественского осталось только неприятное ощущение стилевой неоднородности, неестественности образов из какой-то чуждой жизни. Например, «был он рыжий, как из рыжиков рагу, рыжий, словно апельсины на снегу». Непроизвольно возникают ассоциации и с «Книгой о вкусной и здоровой пище», и с «Апельсинами из Марокко» печальной памяти Аксёнова.
Остаётся лишь гадать, зачем же через два десятилетия Бушин пытается их оправдать и обелить? Не время сейчас защищать также и жуковых, и лукиных, и потаповых. Анатолий Шелепенко
Пальба
Один из полицейских был ранен своими коллегами во время погони за подозреваемым в организации теракта в Бостоне Тамерланом Царнаевым, пишет газета Boston Globe.
В пригороде Бостона во время спецоперации по задержанию Царнаева, который пытался скрыться от полицейских на внедорожнике, офицер полиции Ричард Донохью оказался на линии огня и получил тяжелое ранение.
Предположение о том, что Донохью был ранен коллегами, основывается на показаниях свидетелей. Двое из них утверждают, что офицер упал, когда были сделаны последние выстрелы по внедорожнику Царнаева, который в тот момент уже не стрелял. Полиция пока не раскрывает детали расследования обстоятельств, при которых офицер был ранен, но не исключает, что такое могло произойти, так как стрельба велась в ночное время и было выпущено порядка 300 пуль.