– Ну уж как есть, – развел руками Кукушкин.
– Он отдал вам деньги?
– Нет. Откуда? Я повесил на него этот долг.
– Кстати, о птичках, – спохватилась я. – Это вы познакомили его со Станиславским?
Капка тут же насторожилась:
– А при чем здесь это?
– Бывшая жена Зимы – театральный критик, – пояснила я. – Наверняка у них с Александром Николаевичем есть общие знакомые. Зима что-нибудь об этом говорил?
– Смеялся, – хмыкнул Кукушкин.
– Смеялся?! – возмутилась Капка. – Над нашим Народным театром?!
– А причина? – жадно спросила я.
– Сказал, что мы – лохи. И все у нас здесь фуфло.
– Но-но! – вскинулся Аксенкин.
– Это не я сказал, а он.
– Они с Александром Николаевичем встречались? – уточнила я.
– Разок было. У меня. Они о чем-то там говорили, потом Станиславский сказал, что у него дела, и исчез. А Сашка стал смеяться.
– Дайте мне телефон Кати, – потребовала я.
– Это еще зачем? – спросила Капка.
– Надо.
– Мы так не договаривались! – Капка вскочила.
– Сидеть! – рявкнул Аксенкин. – Я хочу знать правду! Анька, можно на этой картине заработать?
– Можно, – сказала я чистую правду. У меня опять было видение.
– Телефон, – велел Нил Стратонович. И Кукушкин не посмел его ослушаться.
– У вас есть алиби на вечер воскресенья, когда убили Зиму? – на всякий случай поинтересовалась я.
– Есть, – облегченно вздохнул владелец лесопилки. – Я был дома с женой.
И тут я начала хохотать. Ты стараешься изо всех сил, знакомым глаза мозолишь, гусем давишься с яблоками, мерзнешь до ночи на улице, прекрасно понимая, что мама – это не алиби. А тут – жена!
– А что я смешного сказал? – обиделся Кукушкин. – И где я, по-вашему, должен проводить воскресный вечер? Собрался народ, расписали пулю. Потом мы с Аполлинарией телик посмотрели. Дождались дочку и уснули. Она была на дискотеке.
– Значит, когда убивали Зиму, вы расписывали пулю, – задумчиво сказала я. – Играли в преферанс. Свидетели есть?
– Сколько угодно! А в чем, собственно, дело? – сообразил наконец Кукушкин. Видно, отпустило. – Что это вас так волнует, кто убил Сашку?
– Нас волнует не он, а картина, – пояснил Аксенкин.
– Да это же мазня, – убежденно сказал Кукушкин. – Сашок ничего путного не писал.
– Тогда почему его убили? И почему картина исчезла?
– Э-э-э… не знаю. В самом деле… – Кукушкин почесал лысину. – Загадка природы. Но денег она не стоит, это точно.
– Аня? – строго посмотрел на меня Стратоныч.
– Этот натюрморт – ключ к большим деньгам, – с уверенностью заявила я.
Кукушкин выглядел озадаченным. Капка, кстати, тоже.
– Раз мы все выяснили, может, нальем? – гостеприимно предложил хозяин.