Ребята сидели спокойно и, слушая Югану, лукаво улыбались.
Каждый молодой вождь представлял мысленно образ богини Гунды по-своему.
Во второй половине дня эвенкийка попросила Орлана «запрягать» «вездетоп» и ехать с подарками для Гунды в урман.
– На Чагил-Дар надо ехать молодым вождям. Это на берегу маленькой речки Нинк-ин-ёган, Девичья Река по-русски называется, – пояснила Югана Орлану.
Еще ранней весной, когда дятлы долбили и облюбовывали для гнезд дупла, Югана попросила ребят, чтобы они на окраине Улангая повалили два кедра, стоящих у самого берега Вас-Югана. Из стволов этих кедров были выдолблены четыре прочных и громадных дуплянки для ульев. И вот теперь предстояло эти дуплянки-ульи отвезти в тайгу на заветное место и подарить Гунде домики для пчел, ее детей.
Весело и ровно рокочет двигатель вездехода. Рядом с Орланом в кабине сидит Югана, курит трубку и посматривает в набегающую средь молодого осинника дорогу. Таян, Ургек, Карыш разместились в кузове на мягком сиденье. Рядом с ними в вырубках, лежках, пригнездились большие дуплянки.
За сырым лесистым логом началась старая дорога, уходящая в материковую тайгу. Орлан сбавил газ, вездеход начал лениво и осторожно оседать по ныркам, ухабам. По такой таежной, разбитой лесовозами дороге быстро не поедешь. Да и куда торопиться? В кузове лежит большая, утепленная сукном палатка; есть хлеб, сухари и сушеное мясо, урак. Можно будет нынче заночевать в тайге.
Когда вездеход выбрался на крутогривый холм, поросший буйным, молодым березником вперемешку с кедрачом, Югана, посмотрев на Орлана, попросила:
– Надо тут остановить вездетоп. Он хорошо бежал, вспотел. Пусть отдохнет. Там дальше, два года назад был пожар. Остров кедровый выгорел. Болото лежит за островом, там еще дальше… В ту сторону надо ехать. В тех местах, рядом с большим болотом, много высоких, толстых и дуплистых кедров. В дуплах, которые долбили дятлы, жили белки, соболи – хорошие дома им дарили желны. Теперь там живут в дуплянках пчелы.
– Приехали, – сказал Орлан, когда вездеход остановился у болотной кромки, поросшей густыми зарослями багульника. В стороне, в двухстах метрах, за болотцем, виднелся большой остров с выгоревшим лесом. Обугленные могучие кедры стояли на корню, как скорбные, прокопченные свечи.
– Югана, чем дальше будем заниматься? – спросил Ургек, когда были выгружены из кузова вездехода четыре дуплянки.
– Хо-хо, дальше будем драть вот с этой пихты кору, потом стелить ее на земле, а затем вон с той толстой и чистоствольной березы надо будет снять «кож» и сделать четыре небольшие куженьки, блюдца. Потом в эти куженьки-блюдца ложить надо чистого сухого мха немного.