– Ну вот, Югана, с тобой вечно не дотолкуешься… – сказал недовольно Михаил Гаврилович. – Медведь свою убоину не найдет ночью и уйдет подальше в тайгу.
Упустим зверя из рук. Собак у нас нет. Четыре щенка мне обещали привезти из Ханты-Мансийска, обещанный кус не в зубах. Да и что про это говорить.
– На лабазах сидят и караулят медведя мужчины, у которых вместо сердца охотника – жирный кисель… Это на языке Юганы означало, что для вождей племени Кедра такая охота на зверя считается позорной.
– А как же, ты думаешь, будут парни промышлять? – удивленно разведя руками, спросил Михаил Гаврилович. – Ружья, даже ракетницу твою, забрали и увезли милиционеры. Эх, знать бы, так я оставил бы хоть свою пшикалку одноствольную. А ведь все виновата наша простодушная сибирская честность… Другой на нашем месте смухлевал бы да вместо ружей показал фигу к носу. Что, Орлан с Ургеком пойдут с рогатиной следить зверя? Так этот бугай клыкастый из них души вынет…
– Хо-хо, великий охотник Ургек один пойдет промышлять зверя. Он сам знает, чем и когда убивать медведя, – коротко ответила Югана.
А в это время Орлан запустил двигатель вездехода, выехал из ограды и повел машину к дому деда Чарымова.
Еще до заката солнца Михаил Гаврилович с Орланом и Ургеком не только перевезли домой убоину, но успели разделать, разрубить туши на куски. Все было сделано так, как предложила Югана: мясо лежало в амбаре на чистых берестяных листах, шкуры висели на шестах в сенях.
Эвенки из племени Кедра медвежий убой не едят, будь то корова или дикий олень, лось. Обычно таким мясом кормят собак. Охотники верят, что от такого мяса собака становится смелой, ловкой и выносливой. Но сегодня Галина Трофимовна сказала:
– Югана, так мясо-то бескровное почти; можно сказать, чистое. Зверюга, кроме вымени, и горло у коровушки разорвал. Можно все мясо перекрутить да законсервировать в стеклянных банках аль понасушить, понавялить, и самим при нужде на еду пойдет. На всю зиму, всем нам хватит мяса нынче. Коровушка-то у нас была второтелом, мясо неперестарное.
– Какого лешего тут брезговать? Ведь убоина и дня не лежала – свежая. Будем варить зимой и есть, – поддакнул Михаил Гаврилович жене и посмотрел выжидательно на Югану.
– Совсем греха нет, – согласилась Югана. – Хозяин коровы – хозяин мяса. Можно самим варить. Можно продавать чужим людям.
Протопилась баня, что стояла на задах огорода стариков Чарымовых, у берега реки. С рыбалки вернулись Карыш с Таяном, привезли около центнера крупных, лопатистых карасей да поболее сотни мерных щук, а мера – это длина мужской руки. Работящим был нынче день, крепко потрудились все улангаевцы.