Югана (Шелудяков) - страница 157
– Маленько ходила замуж… Митрий, маленький начальник, приходил по небу, после ледохода. Хингу себе брал. Спал с ней маленько, вон в той избушке, которая у березы. Потом Митрий приходил ко мне и сказал: «На твоей дочери жениться буду».
– А что им не пожилось…
– Плохой мужик Митрий… Хинга три раза от него рожала мертвых детей.
– Ну и как теперь она? – спросил Иткар, когда скинул с ног охотничьи чирки с длинными голенищами и повесил подпотевшие портянки на черемуховый прут-вешало, лежащий на пристенных костылях у печи.
– Хах, надо шибко Хинге ребенка… Хотела идти замуж еще раз. Тут нынче у меня весновала. Чужой человек маленько гостил на Сенче-Кате, хромой мало-мало мужик. Сказала мне Хинга: «Пришло время, а Иркына у меня нет… Значит, забеременела». Уехала дочь в Яхтур.
– Тунгир, что это за хромой человек? Откуда он появился на твоей заимке?
– Говорил – из экспедиции. В земле ищет кости древних людей. Ходил он по ближнему урману, искал Перны бугры, где шибко давно хоронили больших зайсанов, начальников.
– Какой он из себя? – торопливо спросил Иткар.
– Русский человек, наверно, он. Говорил, что звать его Кулай, по-русски – Николай. Волосы черные, курчавятся, как у молодого барашка. Глаза выпуклые, как у совы, и маленько жадные, что у голодной лисы. Разувался он: чирки, портянки вешал сушить. Правая нога калечена маленько, но ходит он быстро и легко, как молодой лось, след оставляет пяткоступный, – Тунгир посмотрел на Иткара вопросительно, как бы спрашивая: «Нешто Кулай знакомый тебе или друг, которого шибко давно уже не встречал?»
– Что ж, Тунгир, не сказал про Пяткоступа, когда в Яхтуре к тебе заходил Петр Катыльгин, расспрашивал.
– Как можно? Кулай-Пяткоступ сказал мне: «Я шибко секретный человек. Про меня надо везде молчать». Хинга ребенка ждала… Как можно отца ребенка терять? Петка говорил, что Гриша Тарханов ищет человека Пяткоступа. В тюрьму его хочет садить, как зверя за решетку, – Пояснив это, Тунгир принялся острием ножа счищать нагар в горловине самодельной трубки, вырезанной из витого нароста березы, капа.
– Где сейчас Пяткоступ? – спросил Иткар спокойно, но в голосе чувствовалась требовательность.
– Сказал он, что уходит в большой город, – коротко ответил Тунгир. И он говорил правду, Пяткоступ куда-то исчез. А возможно, затаился в ближнем урмане, живет в промысловой избушке.
Расспрашивал Иткар Тунгира о его одинокой жизни на заимке или о чем другом, но в мыслях лежала одна дума. Его, как геолога, интересовало удивительное совпадение: около пятидесяти лет назад одновременно в верховье Югана и Вас-Югана произошло необычное для этих мест явление. Об этом хорошо помнила и рассказывала Иткару Югана. Старая эвенкийка пояснила так: «На Мертвое Озеро испуг пришел – вода заплясала и землю затрясло маленько, как малярийной болезнью». И остяки с реки Большой Юган рассказывали: «Вдруг появились волны на реке, и вода сорвала обласы, лодки от берега и унесла, забросила все их против течения километров на десять. Вода в реке маленько быстро потекла назад, будто шайтан на реке запруду поставил».