Югана понимала, куда был прикован взгляд умной лайки, – по реке несло большую, вывороченную с корнями сосну. Корни сосны, омытые речными волнами от мшистой дерновины и супеси, напоминали причудливое переплетение сказочных змей. Плывущую сосну захлестывали, ударяли зыбкие волны, и развесистые корни-боковики, словно живые, пружинились, извивались. Затонувшие хвойные ветви служили как бы подводным парусом, и сосна плыла по течению реки ходко, несмотря на супротивный ветер «низовик».
– Ушкан пришел к молодым вождям просить, чтоб они спасли хозяина – человека? – спросила Югана у лайки, и та, ласково взглянув на эвенкийку, повиляла хвостом, а потом протяжно и тихо, как бы опасаясь кого-то потревожить, «ответила»:
– Ав-ав, уу-уу…
Это, как поняла Югана, означало, что там, в бушующих волнах реки, возможно даже на этой плавежной сосне, несет человека.
Югана погладила Ушкана по голове, и тот, радостно взвизгнув, лизнул морщинистую руку эвенкийки и несколько раз тявкнул. Югана еще раз внимательно присмотрелась к плывущей по реке сосне, и ей почудилось, что на дереве омертвело, будто окаменев, сидел обессилевший человек, он сидел на комле сосны, как на спине золотисто-бронзового жеребца.
– Югана! – крикнул Орлан, подбежав к эвенкийке. – Да ведь на плывущей сосне человек! У нашей лодки-дюральки пробито днище. Вчера напоролись на топляк…
– У молодых вождей есть легкие речные обласы, – сказала Югана, дав понять, что теперь уже некогда думать о лодке.
И вот ушли от берега четыре речных обласа, ринулись в кипящие волны весеннего Вас-Югана.
– Твой хозяин живой там? – спросила Югана собаку, которая стояла у берегового обрыва и устремленно смотрела на плывущие обласы.
– Р-рр, ав-ав, – ответила собака и завиляла хвостом.
Эвенкийка хорошо понимала язык собаки. Человек на плывущей сосне был живой. Иначе бы Ушкан, почувствовав смерть хозяина, воем оплакивал бы несчастье. Как не понимать все это Югане, если у людей ее таежного племени собака считается обожествленной: она защитник, друг и кормилец человека урманной земли.
Обласы плыли по бунтующей таежной реке, как по цепочке. И снова вел свой облас первый Орлан. Югана тихо, как бы сама для себя, сказала:
– Хо, у Орлана, вождя племени Кедра, очень сильные руки, он быстро гонит свой облас!
И тут же старая эвенкийка подумала с опаской о том, что не успела она сказать ребятам, чтоб не ставили свои обласы бортами под волновой удар, когда человека будут снимать с плывущей сосны, а лучше всего кому-то одному подплыть к корневому вывороту и выскочить на стволину, потом держать облас за нос, подставляя корму вразрез набегающим волнам. И только после этого, считала Югана, надо уловить момент, когда сосна развернется боком к подветренной стороне, пересадить человека в облас к Орлану…