— Ник, — торопливо сказала Лорен, боясь, как бы храбрость не покинула ее, — мне хочется это отпраздновать. Если вы знаете где-нибудь поблизости местечко с бутербродами и холодным соком, я угощу вас ланчем.
Целое долгое мгновение Ник медлил с ответом, а потом широко улыбнулся.
— За сегодняшний день это лучшее предложение.
Он сам сел за руль и через несколько кварталов свернул с Джефферсон-стрит, чтобы въехать на стоянку позади узкого кирпичного дома в четыре этажа. Деревянная табличка с золотыми буквами над задней дверью гласила «У Тони». Они вошли в великолепный ресторанный зал с приглушенным светом и полированными до зеркального блеска столами. Окна-витражи затейливой формы покорили воображение Лорен, и красно-белые скатерти тоже пришлись ей по душе.
— Добрый день, — вежливо приветствовал Ника метрдотель и повел их к единственному незанятому столику.
Пока они садились за стол, Лорен успела оглядеть зал и заметить, что женщин тут мало, зато много мужчин, причем самых разных. Одни — в костюмах и при галстуках, другие, как Ник, — в джинсах и спортивных рубашках.
Вскоре подошел пожилой официант, который тепло поздоровался с Ником и даже похлопал его по плечу.
— Рад тебя видеть, дружок, — сказал он и вручил Нику и Лорен меню.
— Тони, мы хотим твое фирменное, — сказал Ник и поглядел на удивленную Лорен. — Это сэндвич с французской подливой. Ну, как?
Лорен решила, что поскольку она пригласила Ника на ланч, то он спрашивает у нее разрешения заказать нечто более дорогое, чем обыкновенный сэндвич.
— Пожалуйста, заказывайте, что хотите, — сделала она щедрый жест. — Я ведь получила работу и могу заплатить за все, что есть в меню.
— Думаете, вам понравится жить в Детройте? — спросил Ник, когда Тони, повидимому хозяин ресторана, удалился. — Здесь совсем не так, как в маленьком городке в штате Миссури.
Значит, он считает ее провинциалочкой? Только этого не хватало! Лорен никогда ни на кого не производила такого впечатления.
— Знаете, мы жили в пригороде Чикаго до того, как умерла мама. Мне было двенадцать. Это потом мы с папой переселились в Фенстер. Он там родился. Папа стал преподавать в школе, в которой учился мальчиком. Так что я не совсем та, за которую вы меня принимаете.
На лице Ника ничего не отразилось.
— Вы были единственным ребенком?
— Да. Но когда мне исполнилось тринадцать, папа женился еще раз, так что у меня появились старшая сестра и старший брат.
Наверное, он уловил неприязненную ноту в ее голосе, когда она упомянула о брате, потому что спросил:
— Я думал, все маленькие девочки хотят иметь старшего брата. А вы не хотели?