Я молчал.
— Что тебе нужно, мальчик?
Я не отвечал.
— Что-то стряслось с папой или мамой? Или с одним из братьев? Почему тебя послали сюда?
— Я должен поговорить с самим врачом, пани, — прошептал я.
Я не собирался шептать. Так вышло. Мне вдруг стало ясно, что когда я снимаю фуражку, мои всклокоченные волосы могут меня выдать. Она пропустила меня в приемную. К врачу. Я молчал. Она вышла и закрыла за собой дверь. Он тоже некоторое время смотрел на мои волосы. Но ничего не говорил. Может, он тоже начал что-то подозревать. Хенрик был отсюда так близко. Я стоял и смотрел на мое окно, оно было напротив.
— Доктор, — сказал я и показал, — там, под окном разрушенного дома, лежит раненый, который участвовал в еврейском восстании. У него в плече пуля, и ее надо извлечь.
Врач обернулся и посмотрел на мрачный и пустой фасад. Потом взглянул на меня и спросил:
— Откуда ты знаешь?
— Доктор, я там скрываюсь довольно давно. Я знаю, как туда добраться, не слишком рискуя. Сейчас я пришел оттуда. Вы должны пойти со мной, доктор. Его лихорадит, и он весь горит.
— Как я могу тебе поверить? Может, тебя послал какой-нибудь… — он не закончил фразу. Не хотел продолжать.
— И привратник пропустил тебя?
— Да, — ответил я, — я попросил его: «К доктору, будьте милостивы», — процитировал я.
— Кто научил тебя именно этим словам?
Я начал рассказывать ему. Все с самого начала.
— Садись, — вдруг сказал он. — Хочешь есть?
— Молока, — попросил я.
Он позвал жену. С минуту они шептались. Еще до того, как она принесла молоко, она внесла в комнату парикмахерские принадлежности. Она обвязала вокруг моей шеи простыню, и доктор быстро постриг меня. Тем временем я продолжал рассказывать мою историю. Кто-то пришел, но доктор не впустил его. Просил передать, что он сейчас идет к тяжелобольному. Быстро собрал инструменты. Его жена подмела пол и собрала волосы. И вправду, их была целая охапка.
— Есть у тебя там вода?
— Да, из крана.
— Невозможно поверить, — сказал он себе под нос, когда жена помогала ему надеть пальто. — Просто не верится.
Я не рассказал ему про немца и про пистолет. Побоялся.
Женщина хотела дать мне пакет с едой. Я не хотел брать. Боялся, что это может выдать меня. Тогда она попыталась засунуть продукты в портфель врача, но там не было места. Я взял у нее три яблока. Одно съел на месте, а два положил в карман.
Когда мы выходили, напротив по лестнице спускалась девочка. Я думаю, что очень смутился. Во всяком случае, сказал ей:
— Доброе утро.
Она на минуту остановилась, словно пытаясь припомнить, кто я такой, но, конечно, не вспомнила. Только внимательно посмотрела на меня и улыбнулась, продолжая бежать вниз, перепрыгивая через две ступеньки.