Однако в течение I в., в том числе после того аланского набега в 70-х годах, который серьезно затронул как римские, так и парфянские владения и оказался весьма опасным для целости самой Иверии, она вынуждена была прибегать к помощи римских гарнизонов для обеспечения своей безопасности — сначала более против Армении, с тех пор как там утвердилась аршакидская (парфянская) династия, стремившаяся к расширению своих северных пределов, а затем и против аланов. О постройке римлянами укреплений для иверийского царя Митридата II (против аланской угрозы?) сохранилась греческая надпись напротив Мцхеты, датированная 75 г. Тот римский легион, отряд которого достиг берегов Каспия около 90 г. (вероятно, во время войны с Алванией), надо полагать, был расквартирован в Иверии. Иверийский царь оставался союзником Рима еще и при императоре Траяне (начало II в.).
Наиболее значительной фигурой в истории Иверии II в. был царь Фарасман II Доблестный. При нем владения царства включили восточную Колхиду и на западе достигли Черного моря. Тот же Фарасман II организовал второе большое вторжение аланов на римские владения в Малой Азии, на Армению, Алванию и подчиненную Парфии Атропатену. Отношения Иверии с Римом сначала были напряженными, но позже, при императоре Антонине Пие, по-видимому, в 140 г. н. э., Фарасман посетил Рим. Соответственно испортились его отношения с Парфией. Предание утверждает, что он в союзе с «греками» (т. е. Римом) и армянами победоносно воевал с «персами» (т. е. Парфией), но был отравлен поваром, подкупленным врагами.
О дальнейшее истории древней Иверии мы знаем мало. Судя по надписям «царя царей» Шапура I, ему удалось подчинить своей гегемонии иверийского царя Амазаспа, однако более вероятно, что отношения Персии с Иверией были лишь союзные. По Нисибинскому миру 298 г. между Римом и Парфией Риму было предоставлено право жаловать иверийским правителям знаки царского достоинства — надо думать, чисто номинально. В дальнейшем, по мере подчинения Алвании сасанидскому Ирану, персидская опасность для Грузии увеличилась; может быть, отчасти с этим связано принятие Иверией при царе Мириане III христианства (традиционная дата — 337 г.), как это сделала и Восточная Римская империя. Главной деятельницей христианизации Иверии традиция называет св. Нину, первоначально спутницу армянских проповедниц Рипсимэ и Гайанэ, скрывавшую свое происхождение и называвшую себя пленницей-чужестранкой. По-видимому, и в Иверии, как и в других странах Средиземноморья и Ближнего Востока, христианство пользовалось популярностью в народных низах и именно поэтому было удобным идеологическим орудием для их примирения с тяжелой действительностью процесса феодализации.