Я щелкнул замком и приоткрыл дверь.
– Вы к кому?
– Я могу ошибаться и заранее прошу прощения, но девушка, представившаяся Ди, попросила меня зайти сегодня, чтобы показать замечательную скульптуру, которую она мастерски сфотографировала.
– Какую скульптуру?
Моя растерянность была искренней, так как Ди всегда почему-то относилась к подобному творчеству с неизменным сарказмом и даже нелюбовью.
– «Мох на окне». Прошу вас.
И тут я стал что-то понимать. Вообще-то я не разделял такого странного и предвзятого мнения любимой о творческих самовыражениях, но никогда ничего не лепил или рисовал, кроме предписанного рамками школьной программы. Если, конечно, не говорить о пионерском лагере и глине. А однажды, когда проезжал мимо «дома Булгакова», мне захотелось взять и начать творить, причем не просто что-то, а вполне конкретный образ – старая покосившаяся оконная рама, отколотый подоконник, сгусток мха и тянущиеся от него во все стороны зловещие «щупальца». Я практически видел перед глазами то, что задумал, и, конечно же, не на холсте, а в скульптурном воплощении. Пришлось делать крюк, купить специальную глину, и «шедевр» появился буквально за два дня. Мне он показался чем-то созвучным творчеству Сальвадора Дали и весьма неплохим, особенно для «первого блина», а Ди подняла композицию на смех и посоветовала мне «держать такие странные фантазии при себе». И даже во время совместного просмотра через пару дней третьей части фильма «Восставший из Ада» на фрагменте про скупку галереей творчества «клиентов» психиатрических клиник она нажала «паузу» на пульте плеера, выразительно повернулась к скульптуре и глубокомысленно произнесла:
– Да, самое настоящее сумасшедшее творчество.
И мы громко расхохотались. Я – от чистого сердца, поскольку вечером следующего дня мое творение показалось настолько же жалким, как накануне – гениальным. И я с удовольствием разделил мнение Ди, хотя никто из нас не настаивал на том, чтобы куда-нибудь убрать скульптуру с полки недалеко от двери. А теперь оказывается, что любимая зачем-то ее фотографировала, где-то показывала, да еще и пригласила «утонченного ценителя» домой. Очень странно – особенно по той причине, что Ди любила «тусоваться» где угодно, но только не дома, неустанно повторяя, что чужие люди очень даже запросто могут разрушить все то невидимое, но очень важное, что нам удалось создать в своем «гнездышке».
– Так я могу взглянуть на нее?
– Да, конечно. Только, если это не займет много времени, – неуверенно промямлил я и немного отступил, оглядываясь.