На глаза внезапно навернулись слезы, а к горлу подкатила тошнота. Я развернулся и, выгнувшись, почувствовал, как содержимое желудка проливается из меня, неся облегчение и, как ни странно, успокаивая душу. Даже вероятность нападения на меня котенка сзади, как произошло с водителем, почему-то стала казаться больше фантастичной и неприменимой ко мне.
Я зажмурился и, закашлявшись, вытер тыльной стороной руки рот и глаза. Что же это такое? Уже припадки начинаются, а ситуация, пожалуй, стала запутаннее, чем когда умерла Ди. Столько трупов, и ко всем имею отношение именно я. Пожалуй, каким бы странным это ни могло показаться, я с удовольствием вернул бы время назад и снова оказался просто с мертвой невестой. С другой стороны, если досконально не воспроизвести все, что следует за этим, события опять примут непредсказуемый характер. А еще неизвестно – является ли худшим именно то положение, в котором я оказался сейчас. Ведь, в конце концов, я жив, свободен, более-менее здоров и даже обрел довольно странных помощников, которые, несомненно, очень здорово меня выручили. Конечно, если бы не своеобразное поведение трупа Ди, то ее «папик» и тот ценитель искусства были бы живы и сейчас. Или дело все-таки в судьбе, а не в исполнителях?
– Как ты себя чувствуешь? – послышался заботливый голос сзади, но теперь он принадлежал Ди.
– Более-менее, – пробормотал я и почувствовал, как на плечо мне легла легкая рука.
– Не беспокойся. Сейчас все пройдет.
Я кивнул, а потом медленно обернулся. Рядом сидела действительно Ди – такая, как я ее помнил или, может быть, хотел видеть при жизни. И это сбивало с толку.
– Ты извини, что все так получилось.
– А, чего там.
Любимая беззаботно махнула рукой, а потом доверительно нагнулась и показала пальцем куда-то вниз.
– Он тебя больше не побеспокоит. Спрятался там.
Я заметил кончик подрагивающего хвоста под сиденьем и нервно усмехнулся:
– Что он там делает?
– Принюхайся.
Я потянул носом и действительно почувствовал какой-то новый запах. Он смутно ассоциировался с медицинской комиссией во время получения приписного свидетельства в военкомате, а потом память услужливо подсунула мне пару кошачьих туалетов. Да, именно то.
– Он боится, – доверительно прошептала Ди.
– Смерти?
– Нет, теперь жизни.
Любимая помедлила и кивнула:
– Так же, как и я.
– Но ты же не совсем настоящая?
– Как сказать. Главное, что ты в это веришь.
– Да, мне хочется, чтобы было именно так, – ответил я и твердо добавил: – Это было ошибкой. Ты не должна была умереть.
– Знаешь, когда я была маленькой – той самой девочкой, которую ты недавно здесь видел, у меня тоже был домашний любимец. Не поверишь – ахатин.