***
Гулять Николай Степанович начал не спеша. Пройдя несколько кварталов, зашел в небольшое кафе, сделал пару звонков по телефону и выпил кофе. Потом прогулялся, с удовольствием поглядывая на струящийся с подернутых дымкой тумана крыш и решеток балконов дождь, мчащиеся по улицам мокрые автомобили и суетливую толпу, вдохнул подзабытую сырость осенних бульваров, и решил для себя, что Париж за прошедшие пару лет нисколько не изменился. Через час после выхода из посольства он оказался на бульваре Сент-Мишель. Повернувшись спиной к Сене, Гумилев дошел до ближайшего перекрестка, свернул на кривую улочку Ла Юшет. Филеры уже ждали, место оговорили еще в Петербурге. Передав полученную в посольстве информацию, полковник поинтересовался: - Что планируете делать? - Фотография объекта у нас есть, будем искать - спокойно ответил старший, невысокий, поджарый малоросс со щегольскими усиками. Пройдем по известным адресам эмигрантов, в первую очередь из литовских, латышских и польских красных, к бюро Объединенки наведаемся. В красных газетах были статьи о нем, в Париже два партийных листка - попробуем заглянуть. - Тут еще что плохо? - подал голос второй агент, рослый, широкоплечий парень, со смышленым взглядом, лет двадцати с виду. За границей революционеры в партии только кличками именуются, а проживают обыкновенно под чужим именем. Имя нынешнее, нашего-то, неизвестно, а там где живет - так там клички его никак не знают. - Так что - закончил первый филер - результат от "Бинт и Самбэн" или Разведчасти получить бы, может какая наводка на след и образуется. Он пожал плечами и пояснил: - Мы ведь наружное наблюдение, нам бы зацепку хоть. Вот когда найдем, взять сумеем, это ваше высокоблагородие, не беспокойтесь. В последнем Николай Степанович и не сомневался. Он знал, что кандидатов в филеры после проверки на благонадежность и твердость убеждений готовили не меньше двух месяцев. После подготовки, агент знал приемы джиу-джитсу, уверенно владел оружием, стрелял на ходу, на бегу, с велосипеда, поражая несколько целей, расположенных по ходу движения. Отдельно учили правилам хорошего тона и разумеется, в первую очередь методам слежки. - Оружие у вас при себе? - уточнил он. - Точно так, "Веблей" и нож. Но приказано без стрельбы. - Все верно. Расставшись с агентами, Гумилев перестал бродить пешком, изучая идущих следом в отражениях витрин, поскольку возможность слежки его теперь не смущала. Он остановил таксомотор, и поехал на вторую встречу.
***