Хозяйка потащила слабо сопротивляющуюся Наташку наверх, в гардеробную. Это в доме так удобно устроено было — одежду не в шифоньерах хранить, как в прошлом веке, а по-европейски, в отдельной маленькой комнате без окон. Наташка и раньше видела эту дверцу напротив входа в оранжерею, но никогда не пыталась открыть. Распоряжений не было.
Боже, оказывается, сколько вещей может быть у одной-единственной женщины! Она ошеломленно крутила головой, пока Людмила, быстро перебирая плечики с разноцветной одеждой, бормотала:
— Это велико будет, это из моды вышло, в этом только коровники чистить, давно здесь шмон пора навести, как-нибудь на днях займемся. А, пожалуй, вот. Все равно ни разу не надела, полнит эта туника. А тебе хорошо будет, такую фигурку ничем не испортишь. Поясок сейчас найдем подходящий…
Туника была того странного цвета, про который точно не скажешь, серый он или все-таки розовый. Мелкие вышитые цветочки, белые и бордовые, окружали горловину и края рукавов, шелк был тяжелым и приятным на ощупь.
— Давай же, меряй скорее, интересно, подойдет или нет, — торопила Людмила. — Да где же этот пояс чертов?
Наташка держала в руках первую в жизни по-настоящему красивую вещь и просто не могла представить себе, что вот он, бал, вот фея, а вот наряд. Конечно, туника подошла. Подаренное колье идеально вписывалось в неглубокий вырез, белый поясок обозначил тонкую талию. Наташка в который раз не узнавала себя в зеркале, а Людмила радостно тараторила, что серые Наташкины брюки тоже в тему, а обувь не имеет значения, потому что в боулинге все равно переобуваться надо.
— До «Командора» я дозвонился, две дорожки с семи до девяти наши, Аленку… — Владимир застыл. Все, абсолютно все вылетело у него из головы. Наташка стояла в чем-то очень красивом, лицо у нее было растерянное, а сама она была такая юная, такая чистая… А он еще утром собирался лезть к ней целоваться. Да ее, такую, только на руках носить. И не дышать при этом.
— Правда здорово, а? Как на Наташу шили, — радостно сказала Людмила. И тут же пожаловалась: — А я в тунике этой как лошадь.
— Ну, так и отдай, — тихо сказал Владимир, все еще не придя в себя.
— Уже отдала. Значит, Аленке ты дозвонился? Пойду Идке звонить, а то еще на какой-нибудь институтский сабантуй соберется, ума хватит. Дяде Коле наберешь?
— Люсь, я, честное слово, опаздываю. Надо в конторе баб поздравить и разогнать по домам праздновать. Надо к матери с Аленкой заскочить, к теще. И самое главное… — Владимир достал из кармана бархатную коробочку и вручил жене. — Вот. Люблю, целую, убежал. А дяде Коле пусть Наташа позвонит. Может, ей он не откажет насчет боулинга.