Он сдержался, просто шагнул сквозь них, почувствовав, как тело окатило волной холода, смешанного со странным покалыванием кожи, выскочил в короткий коридор, выбрался через лаз.
Пар вырывался изо рта. Мглистые морозные сумерки уже прорезала полоска зари. Он отбежал метров на десять от холма, присел, коснулся сенсора.
Ударил взрыв. Центральную часть возвышенности выметнуло в небеса столбом ревущего пламени, перемешанного с землей и обломками желтоватого, похожего на старую кость материала.
Деревья вздрогнули, роняя иней.
– Святилище обезврежено. Окружаем дом. Всех, кто не в группе риска, брать живыми!
На командной частоте связи раздался недовольный голос Крамера:
– Шустов, не много ли на себя берешь?
– Они не больны! А мы не звери!
– Ты нарушил приказ!
– А мне плевать! – Максим все же сорвался. – Группа риска определена четко! Пока не разберемся, кто они, зачем пришли сюда, я не открою огонь на поражение!
– Ну-ну, – Крамер не стал орать. – Посмотрим, чем обернется твое своеволие?
* * *
Шустов добежал до низкой ограды. Взрыв отгремел, все стихло. На фоне разгорающегося рассвета теперь виднелась полоска леса, окутанная синеватой дымкой.
– Макс, они вернулись в дом!
– Еще сигналы? – он отдышался.
– Нет.
– Окружаем! Серж? – он переключился на второй канал.
– Ну?
– Девочку и старика не трогай! В остальном действуй по обстановке!
– Макс, ты нам руки вяжешь!
Шустов ничего не ответил. Он уже бежал к темной постройке, петляя между деревьями. Ставни в доме закрыты. Люди внутри.
Миллиган первым занял позицию, вжался в бревенчатую стену у двери. Давыдов обошел дом слева, Шевцов – справа, оба сейчас контролировали окна.
Шустов осмотрелся. Вершину холма окутывал дым. В безветрии он расползался облаком, крохотные огоньки исчезли. «Нет в них ничего мистического», – лихорадочно думал Максим. Каменные столбы устояли, только один рухнул, скатился по склону и теперь темнел у подножия.
– Дом окружен! – выкрикнул он. – Все, кто по возрасту не попадает в группу риска, могут выйти!
Некоторое время стояла глубокая тишина, затем дверь приоткрылась.
Вышла девочка. Ее бледное лицо не отражало эмоций. Рукава слишком большой куртки волочились по прихваченным инеем доскам крыльца.
– Иди сюда, – Шустов обозначил себя, поманил ее. – Не бойся.
Тусклый огонек промелькнул в проеме приоткрытой двери. Девочка, неотрывно глядя на Шустова, неуверенно спустилась на одну ступеньку и вдруг присела, сжалась.
Одновременно из глубины дома грянули выстрелы, резкие вспышки разорвали сумрак, одна из пуль ударила Максима в плечо, дикая боль мгновенно парализовала правую руку.