Максим сморгнул, но наваждение не исчезло…
«Труп, без вариантов!» – он испытал неподдельный ужас. Во лбу незнакомца отчетливо виднелось входное пулевое отверстие. Кожа вокруг раны облезла, болталась бескровными ошметьями.
Если навылет, то затылок ему вообще вынесло, напрочь!..
Первый порыв: окликнуть Славу Бекетова, попытаться заговорить с ним, иссяк сам собой.
Не верилось, что все происходит наяву. Нервная усмешка коснулась губ. На миг пришло чувство запоздалого раскаяния: не надо было сюда соваться…
– Шустов?! – удивленный возглас прозвучал настолько резко и неожиданно, что Максим едва не выстрелил. Нервы и так расшатаны до предела…
– Слава?!
– Макс, только без глупостей! – слова Бекетова звучали связно, он вполне адекватно воспринимал и оценивал ситуацию. – Медленно опусти оружие, прошу!
Сгорбленный человек, искавший что-то в руинах, обернулся.
Тусклый взгляд окатил Максима. Синхронно с ним совершил движение лазерный излучатель, словно руки, цепко державшие громоздкое устройство, рефлекторно синхронизировались с движением зрачков.
– Их двое! – шепелявя, произнес тот. В лунном свете его рот казался черным и уродливым, передние зубы были выбиты, внешность производила крайне отталкивающее впечатление.
– Макс, это правда?! – Слава Бекетов держал его на прицеле. Труп заинтересованно рассматривал Шустова, не проявляя эмоций. Да и какие эмоции могут быть у ходячего мертвеца?
Мышцы Максима напряглись, между ним и вторым сознанием в эти секунды вспыхнула короткая, беспощадная схватка за контроль над телом. Он ничего не ответил, и Бекетов обернулся к «трупу»:
– Рич, проверь!
Тот пристально, не моргая, посмотрел на Шустова и сухо диагностировал:
– Верно. Две нейроматрицы.
– Макс, нам нужно обезвредить вторую сущность! – мгновенно отреагировал Бекетов. – Положи автомат на землю! Не сопротивляйся, зла тебе не причиним!
У Максима от напряжения тряслись поджилки. Болью полыхал каждый нерв. Мускулы окаменели, он не мог пошевелиться, но чувствовал, что проигрывает схватку.
– Делайте… что можете… – мучительно выдавил он. – Скорее… Прошу…
Бекетов на удивление быстро сообразил, что к чему, и, не задумываясь, выстрелил.
Раздался хлопок, похожий на звук пневматики, из сопряженной со стволом его автомата трубки вылетела оперенная игла, впилась в горло Максима чуть выше бронежилета.
Боли не было. Реальность на мгновенье застыла, словно превратилась в стекло, затем сознание пошло трещинами и рассыпалось.
* * *
Свет бил в лицо.
Медленно возвращались ощущения. Он лежал на холодной, чуть накрененной бетонной плите, ржавый огрызок арматуры упирался в спину, сотни игл впились в голову, образуя кольцо боли, – виски, лоб и затылок полыхали, как от прикосновения раскаленного железа.