Один антиграв по-прежнему поддерживал плиту, второй вслед за Юргеном проскользнул внутрь, перехватил инициативу, подпер плиту снизу, позволяя своему «собрату» освободиться от троса и попасть в убежище.
«Как в склепе», – Максима почему-то взяла оторопь.
– Порядок. Не топчитесь на лестнице. И так тесно.
– Пошли, – Бекетов чиркнул зажигалкой, взял из ниши в стене толстый кусок черной древесины, пропитанный чем-то едким, зажег импровизированный факел.
В мятущемся свете по обшарпанным стенам заплясали тени.
Вниз уходила гулкая металлическая лестница, огибающая неработающую шахту лифта.
Один пролет сменялся другим. Шустов насчитал восемь лестничных маршей. Выходит, мы спустились на глубину четырех этажей?!
– Сюда, – Бекетов толкнул протяжно скрипнувшую дверь. Перед ними открылся просторный коридор. Сегменты потолка тускло светились. Стены закрывала пластиковая облицовка. Прямо у входа Максим заметил компьютерный терминал с темным неработающим экраном.
– Система ограничения доступа. Рич ее взломал, когда впервые оказался тут.
– Откуда он узнал про бункер?
– Не говорит.
– А он всегда такой?
– Да. Я тоже поначалу пытался его расспрашивать, потом бросил. Пустое занятие. Заходи, – он уверенно открыл одну из дверей. – Жить будешь тут. – Бекетов включил свет.
Помещение оказалось небольшим. Койка, неработающий экран на стене, столик. За изгибающейся ширмой из матово-белого пластика располагался санузел.
– Неужели вода есть?
– Угу. Можешь вымыться, одежду постирать.
Максим замер в нерешительности, вспомнив об ИПАМе, который всю дорогу копошился в подсумке, и о браслете, который, скорее всего, содержал матрицу личности Стелси.
– Ты чего? Завис?
Максим занервничал. Он вдруг подумал, что слепо доверился странной троице. Ну, допустим, Славу он знал по прошлой жизни, хотя два месяца скитаний в черном лесу кого угодно изменят. О Юргене и Ричарде даже говорить нечего.
– Слав, у меня тут кое-что припрятано…
– Знаю, – спокойно отреагировал Бекетов. – Да расслабься, наконец, Макс! – он дружески похлопал его по плечу. – Две сбойные нейроматрицы. Одна у тебя в подсумке. Вторая на запястье. Рич их сразу распознал, навскидку.
– И ему нет до них никакого дела?!
– Сказал, что оба устройства опасности не представляют. А чего ты так напрягаешься?
– Не привык еще… – Шустов извлек из подсумки сферу ИПАМа, снял браслет, положил их на стол.
– Все, больше секретов нет? – добродушно усмехнулся Бекетов.
– Нет, – ответил Шустов. – А ты, смотрю, в хорошем настроении?
– Угу. Испортить хочешь?
– Нет. Просто не понимаю тебя. Радуешься чему?