– Это не арифметика! – заорал в ответ Травин.
– Лучше заткнись! – глаза Антона Багирова налились кровью. – Или предлагаешь вернуться, разобраться, что к чему? Бунт поднимем? Тюрьму штурмовать станем?
– А чего ты тут разорался?! – Чижов уже немного пришел в себя и вдруг необдуманно решил вклиниться в спор. – Типа автомат у тебя? – он с вызовом посмотрел на Багирова.
– Не заводись, – Антон обернулся. – Ты вообще у нас лошадка темная. Помалкивай пока.
Чижов насупился, в глазах промелькнул злобный огонек.
– В общем, предлагаю всем заткнуться. Никто никем не командует. Убираемся отсюда подальше, а там определим, вместе держаться, или разбежимся, кто куда, – Максим решил подвести черту. – Машина вроде бы в порядке. Едем к проливу, – уже тише, чтобы не услышали связанные охранники, добавил он.
– Я никуда не поеду, – неожиданно заявил Травин.
– Егор, не дури, – Максим положил палец на курок. – Куда ты пойдешь? Домой – нельзя. На службу? Совсем рехнулся?
– Разберусь.
– Нет, извини. Нас подставишь.
– Я никому ничего не скажу!
– А вот не зарекайся! Захотят – язык тебе развяжут быстро! Так что давай, в машину!
– Иначе что?!
– Застрелю, – тихо, но твердо ответил Максим.
– А ты попробуй! – Травин вскочил.
До стрельбы не дошло. Между ними неожиданно встал Андрей Шепетов.
– Оба уймитесь, – тяжело дыша, сказал он. – Макс прав! Нельзя нам разбредаться! Продержимся вместе хотя бы пару дней, а там подумаем, как жить дальше!
– Ладно, – Травин безнадежно махнул рукой, положил автомат на землю, побрел к машине.
Трассой, ведущей на юг, в последние годы никто не пользовался. Как только они выехали за границу промышленной зоны, в дорожном покрытии появились трещины, часто попадались участки просевшего асфальтобетона.
Разговаривать никому не хотелось. Шустов сосредоточенно вел машину, рядом на пассажирском сиденье устроился Егор Травин, – он молча возился с трофейным нанокомпьютером, отобранным у охранника. Сзади расположились Шепетов и Чижов. Багиров вызвался прикрывать – ему пришлось разместиться в отсеке для арестованных. Дверь он оставил открытой, закрепив ее проволокой.
Дорога уносилась вдаль. Небеса постепенно светлели. Город уже исчез из виду, лишь дымка сгущалась в той стороне, где остался Нью-Строунхольд.
Их прошлая жизнь таяла в утреннем тумане занимающегося осеннего дня.
Антон Багиров тяжело вздохнул. Он словно осиротел.
По обе стороны дороги мелькали кустарниковые заросли, вдали темнели лесные массивы, изредка отблескивала водная гладь небольших озер да извилистых речушек.
Еще недавно сельская местность изобиловала деревушками, поселками, фермами, – они сохранились и сейчас, но стояли заброшенные, словно целая цивилизация с ее вековыми традициями, устоями, культурой и верованиями была уничтожена, канула в прошлое.