Потом была вторая бутылка, затем пришли музыканты и заиграли что-то веселенькое и модное, подружки потащили Олега танцевать. И он, хоть и не любил это дело, но все же дал вовлечь себя в этот стихийный праздник без повода.
Спустя какое-то время Олег обнаружил, что куда-то исчезла Аня. Потом он поймал себя на том, что изливает Инне историю своего любительского расследования. Та слушала со всей возможной в ее состоянии внимательностью, но на самом интересном, как казалось Олегу, месте вдруг заявила:
— Мне тут надоело. Сколько уже натикало?
— Полвторого, — Олег долго всматривался в циферблат, пытаясь понять, сколько времени.
— Переночуем у тебя, океюшки? Заодно и проверю, правда ли ты не женат, как говоришь, — и Инна захохотала. — Все, едем!
«Действительно, а почему бы и нет? — спросил себя Олег. — Я не давал обета безбрачия и верность хранить никому не обещал. Не больной, не убогий — все, что надо, работает. Но почему тогда как-то не по себе? Будто что-то не то делаю? Радоваться надо, дураку, а у меня какие-то сомнения дурацкие…» И тут же его озарило: мешает Яна! «Ах Яна?! — внезапно на него накатила злость. — А не пошла бы она куда подальше со своими истериками и паранойей?! Все, хватит, нечего о ней и думать больше!»
И он по-хозяйски обнял Инну:
— Поехали.
— Олег, а у меня правда глаза красивые?
* * *
Сан Саныч был настолько зол на Яблонскую, что приказал рассчитать ее тут же, без всякой двухнедельной отработки, а исполняющим обязанности главреда назначил Кудряшова. Насчет преемника Яблонской пока ничего не было слышно — новых аудиенций ни Стражнецкому, ни кому-либо другому Чулков не назначал. Да и приходил ли к Сан Санычу Костик — это тоже был большой вопрос. Олег крепко подозревал, что все это фантазии хитрожопого Черемшанова.
После расставания в кафе Олег не звонил Яне. Во-первых, работа. Во-вторых, сказать было особенно нечего. И, в-третьих… Да что тут искать отговорки — обиделся он на Яблонскую! А почему нет? Даже если она считает его тормозом, это не значит, что с ним можно не церемониться.
Однако через три дня Яна сама позвонила ему.
— Олег, извини за тот раз, не удержалась, вспылила, — скороговоркой выдала она. — Меня просто понесло… Не дуйся, ладно?
— Проехали, — Кудряшов постарался произнести эту фразу холодно. — Но на будущее, прежде чем сказать, думай, что говоришь. Люди-то живые.
— Но и ты меня пойми. У меня такой ужасный темперамент! Тут уж ничего не поделаешь.
— Поделаешь, если только захочешь. Учитесь властвовать собой. Слышала, Пушкин написал?
— Ерунда все это. Нельзя себя изменить.