– Боже мой! – вырвалось у меня. – Бред какой!
– Это не бред, – меланхолично откликнулась Лола. – Это Сатрап. Котяра.
– Оригинальное имя, – рассмеялась я. – Сатрап.
– Он глухой. От рождения. Белый кот с голубыми глазами. Ничего не слышит. Анджей нашел его на помойке и принес сюда. Он и живет тут с нами. – Лола почесала кота за ушами, он от удовольствия зажмурился и заурчал.
– Ну… мою историю ты выслушала. Что привело тебя сюда? Вряд ли желание увидеться. Постой, может быть, ты голодна? Тебе нужно поесть?
– Не мешало бы.
– Анджей, что у нас есть в холодильнике?
– Уха! И хлеб с маслом.
– Будешь уху?
– Буду.
Старенький холодильник с силой задребезжал, когда его открыли, Анджей ловко выудил из его девственно-пустого чрева небольшую миску с ухой и поставил на плиту.
– А это не его? – скосила я глаза на миску. – Не Сатрапа?
– Нет, – отмела мои возражения Лола. – Это он не ест.
Ухой оказалась незамысловатая похлебка с мелко нарезанной рыбой.
– Надеюсь, покупали не у местных рыбаков?
– Нет. В магазине. Остатки товара. Анджей специализируется на этом. Но рыба неплохая.
– Съедобная, – поправила я ее.
Потом был кофе. К кофе придраться было просто невозможно. Шикарный кофе, который мог быть привезен с экзотического острова Ява или плантаций Бразилии.
– На кофе не экономим, – пояснила Лола. – Надо не отказывать себя в маленьких удовольствиях.
После кофе наступил черед моей истории. Меня слушали в абсолютной тишине, даже холодильник притих и не трясся старческим телом. Я чувствовала себя чтицей в провинциальном театре и старательно излагала свою историю.
– Блеск! – выдохнула Лола, когда я закончила. – Такое даже придумать невозможно. Горский умер бы от зависти.
– Кто такой Горский?
– Режиссер одного из экспериментальных театров – бывший некоторое время моим любовником. Жуткий жмот и сквалыга. Но языком чесать умеет. Впрочем, это один из атрибутов его профессии. Надо же ему уламывать людей. Актеров – на работу за гроши, бабу – на койку. Бесплатную причем. Ну, может быть, там бутылку шампанского «Советского полусладкого» и коробку конфет с него получить можно. На большее рассчитывать нельзя.
– Щедрый тип. Ничего не скажешь!
– Ага! – Возникла легкая пауза. – Значит, ты застаешь своего мужа с любовницей, а потом ее убивают. И подозрения падают на тебя.
– Да.
– И еще мачо, на которого ты наткнулась около коттеджа и с которым переспала. Мимолетное приключение. Память на одну ночь.
А вот здесь Лола была уже не права. Это «мимолетнее приключение» бродило во мне терпким хмельным вином. В нем была кислинка поздних яблок, аромат засушенных роз. И привкус свежего ветра и талой воды. И еще – блеск свечи на тумбочке, веселое пламя, в котором сгорало все… Это «приключение» до сих пор отзывалось странной дрожью в позвоночнике. А ведь я даже толком не помню его лица. Только запах. И губы – четкие, надменные. И еще глаза – резкие, колючие, со льдинками. Почему он так внезапно исчез? И главное – зачем?