Страх передается от человека к человеку быстрее мысли – это точно. Словно спичка упала в лужу керосина, миг – и нас охватила паника. Не спрашивая ни о чем, мы кинулись к своим курткам. Еще через несколько секунд вся наша компания вывалилась из домика наружу. Как мы не перепутали лыжи, как умудрились надеть их в таком состоянии, до сих пор удивляюсь. Однако минуту спустя мы уже что было духу мчались к лесу.
Мне кажется, паника сродни бурному восторгу. Она так же опьяняет и так же частенько разряжается смехом. Добежав до лесного уреза, мы остановились, потому что… задыхались от хохота.
– Ой, не могу! – сгибаясь, простонала Томка. – Грач, ты специально нас надурил?
– Кой черт специально! – Грач перестал смеяться и посерьезнел. – Вы же не знаете, что я там видел.
– Ну что ты видел?
– Старуху я видел! Никуда она не улетела, а сидит в сарае… Мертвая, а глазищами смотрит!
– Мамочки!
– То-то – мамочки! Я в штаны чуть не наделал.
Мы оцепенели. Страх снова накрыл нас, но уже другой – медленный, сосущий. Как же это выходило, мы весь день пировали и нежничали, а рядом в сарае сидела – кто? Покойница-ведьма! Невольно оглянулись мы, словно опасаясь, что мертвая старуха вылезет из сарая и устроит за нами погоню. Конечно же, погони не было – покойники ни за кем не бегают, тем более по снегу и без лыж. Но… мы увидели кое-что другое. Окно избушки, обращенное к нам, вдруг ярко-оранжево осветилось изнутри. Прежде чем мы успели что-нибудь сообразить, до нас донесся хлопок, звон разбитого стекла, и из окна вырвался язык пламени. Избушка горела!
Избушка горела дружно, как пионерский костер. Хотя мы наблюдали пожар издалека, голос пламени, сухой, отчетливый, звучал, казалось, совсем рядом. Искры ракетами взмывали вверх и, отразившись от низкого зарумянившегося неба, медленно и извилисто падали в снег…
Изумленные, завороженные зрелищем, мы не сразу даже и догадались, что сами устроили этот фейерверк. Керосиновая лампа – вот что послужило причиной пожара. Выбегая из домика, мы, верно, уронили ее – и вот результат… С другой стороны, теперь, задним числом я понимаю, что злосчастной избушке самое время было сгореть.
– Капут! – сказал Грач.
Мы выстроились опять в маленькую колонну и, больше не оглядываясь, тронулись в путь. Нам еще предстояло выбираться из леса.
Такая вот история приключилась лет тридцать тому назад. А приключилась она, между прочим, как раз в канун православного Рождества, хотя мы тогда были об этом без понятия. Если же вы думаете, что все это я наврал и никакого такого хутора вовсе не существовало, – спросите у моей жены Татьяны. А лучше приезжайте к нам на дачу – она у нас в Морозове.