Как-то в выходной вздумалось нам поехать на озеро искупнуться. Компания собралась обычная: мы с Подполковником, отец Михаил и ящик пива. Необычным оказалось то, что везти нас отказался наш верный «москвич» – что-то в нем некстати сломалось. Тогда-то отец Михаил и предложил нам отправиться на своей новой машине, в которой мы с Подполковником еще даже не сидели. Конечно, варварством было бить это чудо техники по нашим проселкам, но мы батюшку за язык не тянули. Предложил – поехали.
Само купание описывать незачем, да и не запомнилось оно нам; зато «додж», признаемся, впечатление произвел. Надо иметь в виду еще, какие это были годы. На иномарках тогда в Посаде раскатывали исключительно одни бандиты и возили исключительно своих шлюх. Мы с Подполковником, ясно, ни к тем, ни к другим не относились. Конечно, мы понимали и про двести лошадей, и про коробку-автомат, но все это была одна абстракция, пока этих прелестей мы не почувствовали, как говорится, своим задом. Если честно сказать – сомлели. Проселки наши словно кто пухом выстлал, а в салоне – тишина, и только слышно было, как пиво в ящике легонько побрякивает. Отец Михаил, добрая душа, дал нам с Подполковником порулить по разу и очень смеялся, когда по привычке наша рука искала несуществующий рычаг скоростей. Словом, влюбились мы в «додж» за одну поездку, но того не знали, прощаясь у Мишиного гаража, что видим чудо-автомобиль в последний раз.
Как ни печально, но спустя несколько дней «доджа» не стало. И случилось это как раз потому, что молитва от пьянства, даже если таковая придумана, плохо нам помогает. А само происшествие не было из ряда вон. Священник такого-то храма, будучи в нетрезвом состоянии, совершил наезд на мачту уличного освещения. Сообщение об этом мелькнуло на московском канале – секунду-другую в кадре виден был раскуроченный «додж», и наш отец Михаил в подряснике, прикладывающий свой наперсный крест к большой шишке на лбу. Телевидение перешло к другим новостям, а мы у себя судачили по этому поводу еще довольно долго. Хотя, в общем, тоже не находили ничего чрезвычайного в том, что батюшка клюкнул после трудового дня. Жаль было только разбитую машину. И еще с той поры женщины перестали спрашивать у Вероники противопьянственную молитву.
Для заживления шишки начальство предоставило отцу Михаилу несколько дней отпуска, и мы воспользовались этими днями, чтобы как следует справить тризну по безвременно почившему «доджу». Сутками напролет, запершись с отцом Михаилом в бане, мы с Подполковником утешали его, пока он не забыл окончательно, по какому поводу горюет. Именно в те дни у наших жен сложилось отрицательное отношение к бане, хотя я не помню, чтобы мы тогда мылись. Время проходило у нас в разговорах или во сне, а разговаривая с отцом Михаилом, мы с Подполковником услышали от него много интересного. С людьми так нередко бывает, что от удара в лоб у них развязывается язык, – это случилось и с нашим батюшкой. Конечно, часть из его рассказов я заспал, а часть заспал Подполковник, но, складывая осколки, мы теперь могли составить кое-какое представление о житье и трудах отца Михаила в столице.