Железная дорога как таковая была Урусову знакома: дважды на Сашиной памяти они с Татьяной Николаевной ездили к Черному морю. Вдыхая вкусный запах креозота, он специально посидел на откосе, чтобы дождаться поезда. Когда тепловоз показался из-за поворота, Сашино сердце забилось. Клокоча дизелем и сотрясая землю, огромная машина прошла мимо мальчика и салютовала ему свистком. Саша был в восторге: все-таки не зря он отважился на опасное путешествие. Когда хвостовой вагон поезда, постукивая, скрылся, Урусов ступил на еще гудящий рельс. Надо было идти дальше – Саше хотелось увидеть, где кончается город.
За железной дорогой тянулась лесополоса, длинным зеленым занавесом загораживая перспективу. Раздвинув кусты дикой смородины, составлявшие передний край, Саша вошел в посадку и стал пробираться между тесно стоявших тонких деревьев. Впрочем, лесополоса была неширока, и он вскоре оказался на ее противоположной стороне. Не сразу понял Урусов, что именно открылось его взору. Густая серебристая безбрежная россыпь обелисков, крестов, оград… ничего похожего он в своей жизни еще не видел. Надпись на воротах сообщала, как называется это место: «Городское кладбище № 3». Не без робости, но понуждаемый пытливым интересом, Саша вошел в ворота.
Конечно, он знал, что люди иногда умирают. Он видел в собственном квартале, как гробы с покойниками выставляли у подъездов, а потом под звуки оркестра и рыданий куда-то уносили. Однажды прямо на Сашиных глазах пожилая женщина, вымывая окно, оступилась по неосторожности и выпала во двор; немного повозившись на земле, она умерла. Все это Саша видел, однако он как-то не задумывался над тем, куда уходили похоронные процессии. Теперь непоставленный вопрос разрешился внезапно и сам собой. Умершие люди, оказывается, переселялись сюда, в этот обширный и очень тихий пригород.
Когда покойников хоронили, вид у них был неважный: отрешенность их казалась следствием крайнего утомления. Некоторые покачивали едва заметно головами, словно досадуя на всю эту суету вокруг гроба. Однако, попав на кладбище и устроившись с могилкой, они как будто немного оживали, хотя и не до конца. Большинство из них потом просто год за годом молча рассматривали своих соседей и редких посетителей из города.
Петляя в лабиринте оград, пахнувшем нагретой краской и цветами, Саша повсюду встречался взглядами с обитателями кладбища. Мужчины и женщины, пожилые и не очень, они смотрели с мутноватых фотографий кто серьезно, а кто с улыбкой. Так смотрят из-за окон старушки и больные дети, оказавшиеся в домашнем заточении. Чем дальше забредал Урусов, тем больше лиц его обступало и тем больше интереса к себе чувствовал он в их взглядах. Уже не так они казались немы, как поначалу: за шорохом ветра мальчику стали чудиться какие-то шепоты. Тихо-тихо кладбищенские звали Сашу полюбоваться кто убранством своей могилы, кто красотой своего памятника; с настойчивостью базарных продавцов, хотя и еле слышно, они пытались каждый привлечь к себе Сашино внимание…