. А другой называют заблуждением, но соглашаться с тем, что это – зло, свойственное только душе, не желают.
Теэтет . Конечно, должно согласиться с тем, в чем я, когда ты это недавно сказал, усомнился, а именно что есть два рода зла в душе и что трусость, своеволие и несправедливость, все вместе, надо считать гнездящейся в нас болезнью, а состояния частого и разнообразного заблуждения – безобразием.
Чужеземец . Не существует ли против этих двух состояний, по крайней мере для тела, неких двух искусств?
Теэтет . Каких это?
Чужеземец . Против безобразия – гимнастика, против болезни врачевание?
Теэтет . Это ясно.
Чужеземец . Так не существует ли и против высокомерия, несправедливости и трусости из всех искусств по природе своей самое подходящее – карательное – правосудие?
Теэтет . Вероятно, по крайней мере если говорить согласно с людским мнением.
Чужеземец . Что же? А против всякого вообще заблуждения можно ли правильнее назвать другое какое-либо искусство, кроме искусства обучать?
Теэтет . Нет, нельзя.
Чужеземец . Ну хорошо. Должно ли, однако, утверждать, что в искусстве обучать существует один род, или надо говорить, что их больше и что в этом случае самые важные в нем – два каких-то рода? Рассмотри.
Теэтет . Рассматриваю.
Чужеземец . И мне кажется, что мы скорее всего могли бы найти их вот как.
Теэтет . Как?
Чужеземец . А рассмотрев, не допускает ли заблуждение внутри себя некоего разделения? Ведь будучи двояким, оно, очевидно, принуждает и искусство обучения иметь две части, по одной для каждого из своих родов.
Теэтет . Что же? Ясно ли тебе то, чти мы теперь исследуем?
Чужеземец . Мне, во всяком случае, кажется, что я вижу обособленным некий великий и тягостный вид заблуждения, равный по значению всем остальным частям заблуждения.
Теэтет . Какой именно?
Чужеземец . Тот, когда, не зная чего-нибудь, люди считают себя знающими это. Отсюда, по-видимому, у всех возникает все то, что составляет наши ошибки в мышлении.
Теэтет . Правда.
Чужеземец . Так именно этому одному виду заблуждения и присваивается, по моему мнению, имя невежества.
Теэтет . Уж конечно.
Чужеземец . Какое же, стало быть, надо дать имя той части искусства обучения, которая от него избавляет?
Теэтет . Я так думаю, чужеземец, что все другое называется ремесленным обучением, а эта часть, по крайней мере здесь, у нас, именуется воспитанием.
Чужеземец . Да и у всех почти эллинов, Теэтет, она именуется так. Но нам надо еще рассмотреть, не есть ли она уже неделимое целое, или же она допускает какое-либо достойное названия подразделение.