— Пропустил — так пропустил, оно и хорошо, что пропустил, — радовался чему-то старый Дюссельдорф. — А ну-ка, держи ее, Влад! Проверим, как это работает на русалке.
Архип Петрович, оскалив в улыбке острые крупные зубы, шагнул к Анне и вытащил из-за спины меч, поигрывая им. Меч был совсем небольшой, бронзовый и изрядно окислившийся.
Анна растерялась, оглядываясь по сторонам в поисках Влада. Нестор Карлович закричал ругательства и бросился на Дюссельдорфа, но тот отшвырнул его свободной рукой, походя, как назойливую муху.
Влад спикировал сверху, из темноты, и обхватил Анну, лишив возможности двигаться, окутал своими кожистыми крыльями. Она вырывалась изо всех сил, пыталась оттолкнуться от пола и опрокинуть упыря, только не совладать ей было с ним.
А ты не ерепенься, — издевательски-ласково пробулькал Архип Петрович, поднося лезвие странного меча к горлу Анны. — Тебе вообще повезло, ведь может, ты и не умрешь. Я же не знаю, как действует сила этого меча. Но очень хочу проверить!
— Ты сдохнешь! Я убью тебя! — шипела Анна.
Глаза ее пылали гневом и засветились желтым светом. Послышались раскаты грома небывалой силы, гулом отдававшиеся в огромном зале. Наверху, в небольшие оконца, врывались вспышки молний, освещая гнойно-уродливое лицо Дюссельдорфа, съехавший на бок, перепачканный землей парик, костлявую руку, с зажатым в ней мечом.
А сам Дюссельдорф наслаждался этим моментом. Уж больно ненавидел он русалок и прочую водяную нечисть!
И тут послышался особенно сильный грохот. Архип Петрович совершил роковую ошибку, приняв его за гром и не обратив внимания. А это был не гром. Это Якоб обрушился на дубовую дверь.
Дверь влетела внутрь и, прогремев по полу, ударила Дюссельдорфа по ногам. Тот взвыл и повалился на спину. Анна оттолкнулась русалочьим хвостом от ближайшей колонны, сбросила замешкавшегося Влада и кинулась на Дюссельдорфа, выхватывая у него меч. Архип Петрович, быстро поняв, что происходит, попытался отдернуть руку, но Анна вцепилась в нее острыми рыбьими зубами, рванула гнилую плоть, и меч покатился по полу вместе с откушенной кистью Дюссельдорфа.
Старик кричал, размахивая обрубком руки, из которой фонтаном бил зловонный гной. Влад, увидев в дверях Якоба, на всякий случай взмыл под потолок. Анна схватила меч и без лишних слов полоснула старого Дюссельдорфа по лицу, разрубив его от левого глаза до подбородка.
Взвыл Дюссельдорф, покатился по полу к усыпальнице. И поднялся вихрь вокруг него. И стала сила покидать его: духи и мороки, призраки и глуты, пожранные им, рвались наружу. Но не успевали они покинуть его утробы, как их затягивало в могилу, в яму, вырытую посреди усыпальницы.