— Туман! — простонала она, но голос дрожал и был едва слышен.
Тем не менее, на какое-то мгновение, глуты шарахнулись от нее.
«Испугались, сволочи!» — надежда начала возвращаться к Лене, а вместе с ней и силы.
— Туман! Тума-а-ан! — голос ее уже гремел, эхом проносясь по подземелью.
Послышалось тихое шипение. Из каждой щели в кирпичной кладке, из стен, из сводчатого потолка поползли струйки белого плотного тумана, быстро заполнившего темницу. Глуты замерли и, казалось, боялись пошевелиться. Потом вышли из оцепенения и медленно поползли к ней. Некоторые собирались вместе и образовывали мор-глутов. Масляные лампы потухли, но сам туман сиял зеленоватым свечением, наверно даже ярче, чем тусклый свет ламп.
Лене вновь сделалось страшно. Множество мор-глутов уставились на нее выпученными вращающимися глазами. Туман не подпускал их близко, но долго ли он продержится?..
«Тумана недостаточно! Нужно еще что-то!» — Лена судорожно думала, пыталась вспомнить, как Владимир Анатольевич вылетел из окна. Даже если это сделала и она, это вряд ли поможет. Здесь нет окна, да и глутам такой полет, скорее всего, не страшен.
От напряжения голова, кажется, вообще перестала что-либо соображать. Мысли спутались. Лена провалилась в какое-то странное забвение. На секунду ей показалось, что она не в темнице, а идет по набережной. Тихий осенний день. Летний сад. Крики чаек… Какие-то стихи крутятся у нее в голове. Совершенно дурацкие, но лучше их записать, а то не отвяжутся. Она потянулась к сумочке за блокнотом…
Наваждение спало. Ни сумочки, ни блокнота, а вместо ее одежды — сырой холщевый саван, больше похожий на мешок. Мор-глуты уже прорываются сквозь туман. А в голове все так и крутится какое-то дурацкое четверостишие.
«Вот же оно!» — Лену осенило. Она собрала остатки сил и громко, на все подземелье прокричала:
— На земле и под землею,
Темной ночью, светлым днем,
Заклинаю силой злою,
Пусть враги горят огнем!
Чертенок, по-прежнему болтавшийся на цепочке, громко взвизгнул, и, как показалось Лене — радостно. Глуты немного опешили, но продолжали напирать. Лена уже чуть было не отчаялась, когда вновь раздалось тихое шипение.
Струйки тумана вновь врывались в подземелье из всех щелей. Только это был другой туман. Свет от него исходил желтоватый и более яркий, туман стелился по полу и на его поверхности играли багровые всполохи.
Глуты отступили. Они жались к стене. Несколько — шмыгнули в дверь, но остальным путь преградил туман. Они боялись и отступали.
И вот новый туман коснулся глута, зажатого в кольцо. Тот вспыхнул ярким пламенем и тут же исчез. За ним — второй, третий… Загорелись мор-глуты. Они не исчезали так сразу, а какое-то время безмолвно носились по подземелью, пытаясь сбить огонь, но потом полностью растворялись в нем.